Сладко на спине плыть

Я помню руки бабушки моей
И клетчатый платок огромный,
В него, закутанную до бровей,
Она меня сажала в санки ровно.

И по лыжне, где красные флажки,
Везла меня по лесу в город к маме,
Так тащат свою ношу бурлаки,
Обвязанные вечными тесьмами.

Не страшно с ней мне было жить в лесу,
Мне бабушка - защита и опора,
Я стойкость эту через жизнь несу,
И на душе глухого нет запора.

Спина ее не гнулась никогда,
Пережила войну, разруху, голод,
На лоб морщин ложилась борозда,
Но голос ее...

Мы летели беспечно с тобою во снах,
Пребывая в блаженстве, вперед, прямо к свету.
Наши мысли кружились в далеких мирах,
На космической скорости мчались кометы.

Абстрагируясь космосом вольно ушли,
Мы ушли за пределы ближайших галактик.
Где-то там, далеко, атмосферу нашли,
Я был физик крутой, ты-крутой математик.

И увидели мир, словно тот, что и был,
Облака проплывали гонимые ветром.
Я тебе пару сладких корней раздобыл,
Ты чесала когтями мне спину за это.

А потом побрели вдоль...

Тропа вдоль озера бежала,
Скользя сквозь шёлк травы змеёй.
Ах как, ты сладко целовала,
Ах как, я счастлив был с тобой!

Рассвет тумана дымкой белой,
Скрывал край-кромку берегов.
От счастья сердце в груди пело,
В такт сумашедше-жарких слов.

Рассветной зорьки нежной алость,
Нас уносила в царство грёз.
Поило утро, смыв усталость,
Нас чистотой росинок-слёз.

Волшебным миром доброй сказки,
Мир был тогда для нас Земной.
Тогда нам были ярче краски,
Мы в чудо, верили с тобой.

Тропа...

А когда упадёт, лучик света последний,
Облетит мира грусть, вниз цветочной пыльцой.
Побежит время вспять, спины задних увидит передний,
И с крестов снимут всех, кто когда-то распят был толпой.

И пророчеств поймёт суть, отвергший их данность,
И придёт то ль герой, то ль святой, то ль безумец.
Все увидят тогда, ЧТО под правдою истин скрывалось,
Но блеснув озарение, ВСЕХ, осветить не сумеет всё ж улиц.

И опять поведут, на кресты детей Бога,
Чтобы людям они, не мешали жить сытою жизнью...

В застывшей звёздной тишине,
Ночь улеглась на дно бокала.
И отношений нить накала
Не разобрала в глубине.

Сложила крылья за спиной,
Пускай другие станут птицей,
А ей так хочется напиться,
Чтоб день застать совсем хмельной.

Напиток горьким был на вкус.
Когда любовь бывала сладкой?
А прежней юности повадки,
Несли с собой тяжёлый груз.

Так не хотелось уступать,
И вниз катиться по наклонной.
Но опустел бокал бездонный,
Когда собрались звёзды спать.

И ночь ушла, взмахнув...

У медведя дел полно,
Нужно съездить на гумно,
Дом подправить и забор,
За медком собраться в бор,
Пашню надобно вспахать,
Сном себя не баловать.
Вдруг он утром занемог,
У медведя ноет бок,
Ходит Миша сам не свой,
В думах Мишка с головой!
Как же к пашне подступить,
Зиму всю без хлеба жить?!
Да медведю нет преград,
Был по жизни Мишка хват,
На работу волка взял,
И теперь не горевал,
А чуть позже взял лису,
В самый раз болеть ему.
Волк к работе приступил,
Он в труде с волами был...

А на улице спал пьяный ангел,
Возле мусорных баков, как бомж.
Он упав, сломал крылья и зАпил,
Весь измазан и в Рай он не вхож.

В пьяных снах по родным, райским пущам,
Бродит он — он в них снега белей.
Лишь такой, нужен там святым душам,
Не измазаных грязью людей.

Только в нём понимает сознание,
Что лишь снится ему родной Рай.
Но хмельная душа это знание,
Гонит прочь, за сна сладкого край.

Хоть во сне от Земных дорог пыли,
Отдохнуть она хочет чуть-чуть.
Чувства чистые в ней не...

О любви после смерти.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
КОГДА Я ВДРУГ УМРУ

1

Когда я вдруг умру—
Ты меня не забывай.
Я приду к тебе во сне,
Я буду любоваться тобой с неба.

Я с дождями на тебя прольюсь,
Подую встречным ветром.
Явлюсь в жару и в зной.
Водою окачу морскою.

2

Всегда я буду за твоей спиной.
Следить я буду так незримо.
На ухо дам всегда совет.
Ты не роняй по мне пустые слёзы.

Я весь покой твой сберегу,
Пускай не будет меня рядом.
Ты не заметишь перемен...

«Да, жизнь – всего лишь сон, должны мы понимать.
И в этом мне пришлось сегодня убедиться:
Мир – только сон… А я-то думал – явь.
Я думал – это жизнь, а это снится»
(Ки-но Цураюки)

Руки распахнуты в белые крылья.
Из-под привычных терновых шипов
плавно взлетаю над серою пылью
тесно зажатых бетонных кубов.

Над перелесками, над перекатом
бархатных спин изумрудных холмов…
И над полями с оврагом покатым,
с тёмными пятнами старых домов…

Солнце садится в алмазные брызги...

В горькую правду сладкую ложь,
Мир подмешал и уже не поймёшь,
Что же в нём проклято, что же в нём свято,
Что в нём зарплата, а что же расплата.

Многим печалям множество знаний,
Двери открыв, стали злей наказаний.
И камнем в спину бьёт чьё-то проклятье,
Болью сбивая в яму несчастья.

Случай начнёт череду испытаний,
Встреч неожиданных и расставаний.
Сложатся в целое части мозаики,
И как всегда, миром бит самый маленький.

И как всегда, сильным самое вкусное,
И ослабевший, на них...