Сладкая истома

Прошу не рви натянутую нить..
К лицу прижму стыдливо я ладони..
Попробуй счастье близости испить..
Сбросив одежду из стыда и боли..

Ты слишишь,за окном смеется дождь
В сияньи звезд он каплями играет
Луна все смотрит ,сдерживая дрожь,
И в сладостной истоме замирает..

Не обещай вернутся в этот дом...
Слова так мало значат в этом мире..
Что значит облако на небе голубом!?
Сегодня есть,а завтра станет "пылью"...

И обними покрепче,пусть душа
Душе моей о чем-то нежно...

Что ж ты выпил сегодня так много
И чуть-чуть не дошёл до дверей.
Ты б согрелся в подвале, ей бога,
Эх, Серёга, Серёга, Сергей.

Всё, друзей средь бичей не осталось,
С кем бы мог поделиться в пути.
Непривычно мне, всё таки малость,
Одному похмеляться идти.

И терзает меня не истома,
Не презренье прохожих и спесь -
Ты, Серёга, теперь точно дома,
Ну, а я пока мучаюсь здесь.

Мне бороться ещё с непогодой,
С беспросветной и злой нищетой.
Дай же снять мне с тебя...

Жизнь одинокая, судьба жестокая,
Тьма беспробудная, тропа безлюдная…
Иду по тропке той в бездушье огненном,
По талу вешнему в молчанье топленном.

Немая ночь одна - тоска безмерная,
Подруга верная - истома скверная
Сопровождает в мир с бесцветной краскою,
Где нет духовности, вся жизнь под маскою.

Как живописец обнажает тело
Прекрасной девы на глазах у всех,
Так снова осень, к нам врываясь смело,
Всю наготу являет. Только смех
Ее еще звучит в притихшем доме,
и как одежды, листья сбросил клен,
И старый дуб молчит в своей истоме,
и кто-то в эту наготу влюблен.

Художник дивный, что теперь наряды.
Деталь пустая, призрачная блажь.
И мы живем в эпоху листопада,
и наготе ты должное отдашь.
И эту обнаженную сонату
поэт подхватит в полночи опять.
О, осень, осень, дивная...

Точка тишины

Путешествия.
Старый развратник Париж.
Кричащий Нью-Йорк.
Плачущий Иерусалим.
Прокуренный Амстердам.
На паутине карты,
Весточкой
В углу памяти,
Тихая гавань сердца –
Дворовые сливы, крапива,
Пыльные ставни,
И мирные
Сны стариков.
Время любовников

Голод.
Руки горят ожиданием прикосновенья
К возбужденному нерву кожи.
Вены
Прорывают блокаду тела.
Солнце причалило в сон.
Пора беззаботных блудниц
Печатает знаки любви.
Направление – взаперти

Перепутанные цели...

Веру в милость Твою не грехами ли губим мы сами?
Вот она пошатнулась, и хлынули воды в проём:
Хлеб печали моей запиваю своими слезами,
О неправдах моих плачут язвы на теле моём.

Поражённый судами, во прах повергаю колени.
Враг приходит смеяться, и мимо проходят друзья.
Онемел мой язык, вся утроба полна воспалений -
День и ночь надо мной тяготеет десница Твоя.

Что есть вера в Тебя? Там, где болью душа истомилась,
Что есть сила Твоя - покажи средь бесчисленных дел:
Веру в милость...

Тягуче, медленно, неспешно
Отпустит душу пустота,
Заполнит сердце красота,
Мешая праведное с грешным

И невесомость как блаженство,
И чистою водой слова,
И закружится голова,
Воспринимая совершенство

И откровеньем удивляет
Свобода мыслей, не каприз,
Как водопад, летящий вниз
Собою разум увлекает

Меняя взгляды и стремленья,
Походку, внешность, естество,
Не оставляя ничего
Без суеты и сожаленья

И чувств неведомых цунами
Ворвется в душу, ранит сердце
И в негу отворится...

Юный месяц шлет улыбку,
В травах шепот ветерка.
Берега одела в дымку
Своенравная река.

Ароматы поздней ночи,
Всплески рыбы, птицы крик;
Снасти зыбь волною мочит,
Водным гребнем лунный блик.

Вновь затихло …
Мглой окутав
Усыпляет тишина.
Дремой зыбкой мысли спутав …
Только, чур! В дали слышна

Песнь рассерженного грома,
Его низкий трубный глас, -
И слетела сна истома,
И не слепит больше глаз.

По вершинам ив прибрежных
Ветер с шумом пробежал.
Месяц...

Творил, словами крОя тьму,
Бессоннице доверив бремя,
Прекрасно зная – не поймут…
Ещё, увы, совсем не время…

О непризнаньи не скорбел,
В пророки вовсе не рядился,
И был уход так скороспел -
Вокзал, ступени, миг, присел -
И вот уже, освободился…

Но как живА в его стихах
Знакомой лёгкости истома!..
Что, крыльев выправив размах,
Влечёт на свет, к ступеням Дома…

Простой строкою след Души
Приблизит к таинству творенья
Потомков, замерших в тиши,
Над совершенством вдохновенья…

она сидела у раскрытого окна,
«дождливый блюз» ловил раскаты грома.
молочным светом таяла луна,
курилась взрывом в душном воздухе истома.

и в пальцах тонких трепетала дерзко шаль,
в попытке распустить защитный кокон.
пустил по ветру сонную печаль,
свободу чуя, непокорный тёмный локон.

слезинкой грусть смешалась с каплями дождя,
и «ля-минор» в гармонию упала -
шестой ступенью. душу бередя,
как с понедельника, всё начала сначала.

и с новой силой блюз пульсировал и звал.
где...