Слабой

Я искренне беседую с волной.
И мы вполне друг друга понимаем:
Быть может потому, что век шальной
Идет к концу, как щепкою играя

Судьбою любого, слаб он иль велик,
Лишь глубже след, а прочий смыт волною -
И пустота... Но был предсмертный крик
С последней, не услышанной мольбою.

Скажи, волна, как много поздних слов
В твоих стихах: то бешенных, то нежных?
Богат ли был последний твой улов
На души, в миг лишенные надежды?

Тебе еще добавит этот век
И соли слез, и крови...

Пусть хочу, но я не плачу,
Не могу позволить вам
Выполнить свою задачу
Пройтись по мне, как по камням.
Пусть вы смеетесь и крадете
Мои надежды и мечты,
Только больно упадете,
Столкнувшись с местью женщины.
Пусть я и знаю, что слабее,
То, что потоплена в грязи,
Но вопреки всему сумею
Подняться гордо и уйти.
Пусть я одна в огромном мире,
Вы не друзья и не враги.
Быть как и все мне запретили,
Желали смерти, но увы!
Пусть я жива и вы живете
Кто на земле, кто под землей.
Настанет...

Коченеет ворон...
Страшен бури вой...
Спит на круче черной
Нар, аул глухой.

Долгой ночью лучше,
Чем тяжелым днем...
Светится на круче
Сакля огоньком.

На краю аула
В брошенном хлеву
Нищета согнула
Горькую вдову.

Горе истерзало –
Где уж тут до сна?
Над огнем устало
Возится она.

На полу холодном –
Кто в тряпье, кто так –
Пять сирот голодных
Смотрят на очаг.

Даже волка косит
Голод в холода.
Злая смерть уносит
Слабых без труда.

«Ну, не плачьте! –
Грустно говорит...

И вот весна тревожит души,
вселяет веру и любовь,
и воздух кажется нам гуще.
и сердце гонит звонче кровь,
и яблонь розовые кудри,
разлили нежный, вечно мудрый,
душистый свежий аромат.
О, как прекрасен белый сад,
когда под радужною синью
он словно дышит в тишине,
ты, Русь, всегда живёшь во мне
весенней песней журавлиной
и белым пухом тополей,
как память юности моей.
Весной я, словно вновь рождённый,
весной я слабый, как дитя,
и в мир, привычный, удивлённо,
как будто в первый...

Хочу сгореть от взгляда твоего любимый,
Пылать в аду еще не смятых простыней,
И без остатка быть твоею,
До первых солнечных лучей!

Хочу, чтоб голос тихий твой и нежный,
Мне сладким хмелем будоражил кровь,
И сердце, словно птица в клетке,
В ознобе страсти билось лишь сильней!

Пусть я грешна, но грех мой сладок,
И в преисподней кара ждет меня,
Но даже там пред воротами ада
Не отрекусь я от тебя!

Пусть демон ночи ты, теней владыка,
И ненавидишь свет дневной,
Но ты так слаб и...

Пусть уходят слёзы, не можешь ты иначе.
Тебе бы улыбнуться, только что-то плачешь.
В глазах твоих обида, но ты должна смеяться,
Хоть от боли сердце будет разрываться.
Ведь уже так поздно что-то изменить.
Именно поэтому его должна забыть.
Знаешь никогда тебе маме не простить,
Что она смогла тебя с ним разлучить.
Только бесполезно сейчас слёзы лить.
Со временем смогла ты другого полюбить.
И теперь ты будешь по другому жить.
Не позволишь маме жизнь свою губить.
И сумев характер слабый...

Какое это волшебство,
какое это колдовство,
какая сила увлекает, я страдаю,
понять хочу,
зажечь свечу,
и, зажигая, вновь шепчу,
о, как тебя люблю, один я знаю.
Ты так сильна и так слаба,
своим желаниям верна,
и так безумно ты прекрасна,
спасу нет мне.
Но я журчу
ручьём весны:
« Хочу тебя,
как я хочу,
хочу безумно,
безнадёжно, как поэты ».

Продолжая историю старых веков,
Я тебе расскажу не о битвах богов,
А о грусти разлуки и печали любви.
И опять в картину мою загляни –
Пред тобою появится темный лес,
В нем скитается странник – не ангел, не бес.
Он в безумие впал от печали своей,
От потери, которой нет в мире больней.
И ему суждено быть таким навсегда,
Почему же любовь его так предала?
«Кем ты был, до того как ушел на сто лет,
Чтобы в поисках силы обойти весь свет?
Ты был слаб, но лишь телом, а сердце твое
Было...

Мирно жил медведь в берлоге,
Хоть случались и труды.
Он всерьёз не знал тревоги
И не ждал себе беды.
Шмель влетел к нему в окошко, -
И давай жужжать над ним;
Растревожил понемножку,
Напустил словесный дым.
Из берлоги мишку выжил,
Налетели комары,
Кто повыше, кто пониже, -
Принялися за пиры.
Миша наш неповоротлив,
Неувёртлив, хоть не слаб,
Комары наели морды,
Распоясались впохаб.
Похудел медведь изрядно,
Комары пируют всласть;
И махнул он лапой: - Ладно...

Незаконченная сказка.

В золочёной колеснице
ехал царь к своей царице.
Вдруг откуда-то из леса
вышла юная принцесса.
Вся в шелках, сияла златом,
нежно так спросила, матом:
" Ты откуда едешь, старый"?
И дыхнула перегаром.
Удивился царь не в меру
на такую вот, химеру.
А девица, видно сразу,
всё ж понравилась, зараза.
Взял её к себе в карету,
дал ей воблу и газету:
"Ты поешь и выпей пива,
будь послушна и учтива".
Наблюдал за ней, довольный
и доехал до Престольной.
Вышла старая...