Сквозь печали

Эта фраза меня зацепила
В сочиненьи Виктора Гюго.
В ней сокрыта Небесная сила
Божьей истины. В сонме врагов

Христианства явились подранки,
Что нуждой попрекают всех нас
И рекут, что евреи и янки
Суть излюбленный Господом класс.

Хорошо им живётся, не спорю,
Во миру, возлежащем во зле.
И не снилось им русское горе
Даже в жутком кошмаре. Игле

Не пройти сквозь зажатое ухо
Разжиревшей души богача.
Не имея Господнего Духа,
Не услышишь глас Неба. Печать

Невниманья к Небесному...

Праздник - не праздник, но, вроде бы «Дата»...-
Пасха церковная - дар мракобесия,
чтобы сознание ( Ума ли палата? )
не утеряло души равновесия,
под разнарядку ли ( ? ) ...- смертную к доле...-
Здесь, как покаешься..., так и зачтётся...-
На небеси ли? О..., Русское Поле,
ты, во крестах ( До сих пор! ) ...- Знать, неймётся,
шастать по жизни, в заморских заплатках,
к думкам приштопанным, прихотью Власти
( Ясно, российской! ), но, в вечных нападках,
крыть иноземцев...- от их же «напасти...

За ересь рифм взошедшим на костры,
Узревшим в зеркалах судьбы поминки,
Вотще постигшим правила игры,
Великодушно возлюбившим цинки;

Пытавшимся в пустой размер облечь
Веселье черни и пророков мрачность,
Пусть будет эпитафией вам речь
Поклонных дней, их темная прозрачность.

Ан солнце закатилось на века
В очах богоподобного Гомера,
Хромает всяка новая строка
И зрящих расхолаживает сера.

Но пройден до тройной развязки путь,
Повержены тираны поколений,
Нельзя теперь и в сторону...

Зачем Вы Боги подмешали,
Мне в счастье горечи печали.
И боли острою иглой,
Из снов прогнали их покой.

Зачем ты тропка моей жизни,
Меня здесь сделав для всех бывшим,
К чужой страны ушла путям,
Не сделав, настоящим там.

Зачем средь тысячи дорог,
Мне дал ты эту в жизни Бог?!
И почему всю жизнь на ней,
Ухабов много и камней?

Зачем во мне «Я» со мной спорит,
Не приняв данность без условий.
Зачем оно всё правду ищет,
И голос разума не слышит.

Зачем, откуда и куда,
Иду по жизни...

Есть две скалы на южном бреге,
Где греет кот свои бока,
И лебедь в предполётном беге
Крылом раздвинул облака

Ещё скала - морская Дива
Застыла с каменной мольбой,
Где волны пенятся бурливо
В лагуне нежно- голубой.

Легенду древнюю о скалах
Поведал много лет назад
В горах один старик усталый
Под стрёкот медленный цикад:

Давным-давно, когда все боги
Ещё ходили средь людей
Жил царь один, правитель строгий,
Но справедливый, не злодей.

Двух сыновей имел, но годы
Не прибавляли...

Между нами миллионных дорог километры,
Что незримой тонкой нитью соединили города,
Но два сердца разделяют расстояния,
Которые должна пылкая любовь преодолеть…

Для двух сердец, что бьются в унисон
И живут одним дыханьем на двоих
Километры расстояний не помеха.
Нет преград для пылко-любящих сердец.

Расстоянья мы преодолеем, борясь с тоской.
Проедем через сотни городов, стараясь чувства сохранить
И сквозь череду преград и злым ветрам назло
Ворвемся мы с тобой в наш грешный мир любви...

Дрожало солнце мотыльком
в осенней паутине
и пряталось за холм
карминовой зари.
Целуя ветер,
дождь, туман и пыль
вверх падали
серебряные липы.
Летучей мышью
прошуршав,
листва над головой,
под сдавленные всхлипы
облаков,
день провожала
и дарила шёпот.
Ночь подбирала краски
для печали;
щербатой наготой
искрилась вдоль дороги
её натурщица –
луна.
И та, что покидает нас
во время сна и смерти,
летела без оглядки
на огонь
сквозь тлеющий рассвет
погасших окон.

Сон ли, явь ли — тень накрыла,
Холод — тело всё сковал.
Из него в себя всю силу,
Отобрал — и льдом я стал.

Птицы белой глаз хрустальный,
Смотрит в душу, меня сквозь.
Колокольчик в ней печально,
Звонит, просит — не морозь!

А вокруг Чужой планеты,
Мир — холодный и пустой.
Только снег и всё бесцветно,
Белый он и мне чужой.

Колокольчик серебристо,
Затихая, отзвучал.
Он печали ноткой чистой,
Грусть Чужого Всем позвал.

И вселенскою тоскою,
Мир заполнил странный звук.
Был...

Без обид, пререканий, мир такой золотой, ранний,
опоздал к раздаче, ничего, не повернуть всё иначе,
мягок как воск, или как алмаз жесток, разрезал
стекло души её поясок, конгломерат, фишку, пар-
ила на заре и в ночи во сне и днём давал лишку,
без скал,монастырей,"мягкостей","твёрдостей" гру-
бость/нежность шёлка? и крутость/кротость зерна?
всё и ничего, сполна, радужные представления и
крах всех вкусов, радость звучания, златоустов, в
кромешной тьме и на свету, льются мелодий звуки...

Огнём щемящим душу нежность,
Бутона всполохом взойдёт.
Когда сквозь Вечности безбрежность,
К ней отзвук Слова снизойдёт.

Его понять не в состоянии,
Ум, а язык произнести.
Лишь отзвук, сотряся сознание,
Даст силу выживать в пути.

Мощь светлой силы Созидания,
Звук Слова Первого несёт.
И его отзвука касание,
Нас в миг несчастия спасёт.

В нём океан любви и света,
Огонь его, лишь злое жжёт.
Оно — стих Первого Поэта,
В нём — Вдохновения полёт!

И в грустный час тоски-печали...