Скучать

Ночь! Лежу одна.
Смотрю я на луну,
И думаю, где ты сейчас?!
Скучаешь ли по мне?!
Любишь ли ты меня?!
А может ты с другой?!
Все это мешает мне уснуть,
Мешает жить спокойно,
Не вспоминая о тебе...

Ты часто в зеркало смотришься
Кого увидеть там желаешь?
Слегка прищурясь улыбнешься,
А вдруг себя еще узнаешь?
И те же губы, тот же рот,
И глазки молнией сверкают,
Но изменился что-то рот-
Морщинок много замечаешь.
И медленно ты их считаешь,
Со страхом в сердце замираешь –
Добавилась еще одна.
И ты у зеркала скучаешь,
Другую жизнь ты ожидаешь.
Хотела б верить, что она есть…
Морщин твоих уже не счесть,
И не разгладить их рукой.
Но Бог с тобой! и ты не скроешь –
Хотелось...

Утро. Свеча догорела дотла,
Грустно поникли цветы головами,
У непочатой бутылки вина,
Кошка свернулась клубком засыпая.

Праздник,как праздник,прошел в тишине,
И не искрится шампанским в бокалах,
И пред рассветной туманной мгле
Слышен лишь грохот пустого трамвая.

Зябко,окошко легонько прикрою,
Дверь затворю и себя успокою,
И отравлюсь дымком сигарет -
Счастья,как не было,так и нет.

Ночь я провел томясь ожиданьем,
Хватит,родная,часы уже стали,
Я не играю с тобою в любовь,
И не...

Как всё относительно - слово "любовь" -
Мне выложи,покажи факты.
Я ради тебя на всё готов:
Под пули или на плаху.

Я ради тебя?!Нет,ради любви.
За чувства,а не за слово,
И пусть называют меня дураком,
А я просто очень болен тобой.
Тобою - не словом - фактом.

Ты для меня лучше всех,краше всех,
Я рад твоему ответу.
И,если любовью навеян твой стих -
То чувствам спасибо за это.

Быть может,я зря о любви пишу
И по тебе скучаю,
Но слово моё - это слово всего,
А чувство - любви...

а когда наступило утро обрушился ливень
стали реками улицы рыбами люди
и глядели боги на все свысока лениво
и листая прошлое страшно скучали судьи
а потом раскололась земля как чаша
и от боли ее было некуда деться
убаюкивал Бог на руках качая
колыбельную пел будто младенцу
он ее завернул в плащаницу дождей
расщеплялся на атомы мир до предела осенний
и осталась лишь грусть и осталось лишь свыкнуться с ней
бытиe... день седьмой... воскресенье...

If юзер звонИт,
then быть перебранке;
If спам в Outlook повалил спозаранку,
Then сослуживцы сегодня скучают,
And юзера им не докучают.
When до обеда ещё полувечность
Loop мой keyboard стучит бесконечно,
Мышки щелчки заглушают дыхание,
На мониторе застыло внимание.
Личная жизнь превращается в коды,
В мыслях только РАБОТА, РАБОТА.
If на досуге без сна и заботы
Захочется вновь побыстрей на работу,
Then вирус программщины вас захватил
And нет бороться желанья и сил,
And...

Уезжаешь... Со мной был два дня.
Уезжаешь... Иначе не можешь - нельзя.
Понимаю: работа, заботы, дела.
Ну а я, как всегда, буду ждать вновь тебя.

Уезжаю, теперь уезжаю и я.
Другой город зовет: учеба, друзья.
Где-то там, далеко, знаю, ждешь меня ты,
Скучаешь и строишь надежды, мечты.

Может это лишь сон, что увидела я?
Может там далеко есть другая твоя?
Сомнения, подозрения - худшие враги,
Но такова уж участь на расстоянии любви...

Ночь ушла. Отодвинула шторы.
Утро белым котом за окном,
Нагулявшимся за ночь вором,
Через форточку прыгает в дом.

Пробегает по всем затаённым
Уголкам ещё сонного царства.
А потом, помурлыкав влюблённо,
Приласкается нежно… Здравствуй!..

Я пришло. Я вернулось. Скучаем?
Сделай лучше большой бутерброд.
И ещё, угости кружкой чая.
Дел снаружи… невпроворот!

Чайник громко зовет на свидание.
Милицейским заливистым свистом.
Он не терпит моих опозданий,
Все должно быть, как в армии...

С такими мыслями и горем
Купец Василий вышел в ночь
За синим тридевятым морем
Искать похищенную дочь.

И снарядился не на шутку.
И ружей взял и барахла,
Чтоб отыскать свою малютку
И вырвать из объятий зла.

Когда ж прощаясь за порогом
С женой обнялся у ворот,
Пообещал ей перед Богом
Вернуться с дочкой через год.

Не позабыл с собой припасы.
Старшой Микола – тоже здесь.
И хоть всего четыре класса,
А силушки уж малость есть.

Братья двоюродные мигом
В дорогу снарядили воз.
И...

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...