Скрываться

Клубились тучи… В пелене дождя
Скрывался вход в неведомые дали…
Со штормом бой отчаянный ведя,
Утёсы терпеливые страдали…

Крошились молча… Натиск был велик.
Казалось, море выплеснуло ярость.
Сквозь гул стихии несся чаек крик,
Завидевших на горизонте парус…

Он приближался, к берегу скользил,
Привязанный невидимым канатом,
Пытаясь удержаться, что есть сил…
Но, видимо, был признан виноватым...

И час расплаты грозно настигал
Ладонью ветра… так неумолимо…
Обрушился у молчаливых...

Я дышу, да мне не надышаться
Я кричу, но не слышно меня
Я в толпу пытаюсь пробраться
Ни одежды, ни ног не щадя

Всё сильнее толпа напирает
Всё больнее толкает меня
Но, я всё же, идти продолжаю
Зубы стиснув, обиды терпя

Я уже, не чувствую боли
Не осталось одежды на мне
Уязвим я, моей ногатою
И потешен, на радость толпе

Их так много, и слева, и справа
Нет улыбок – одни кулаки
Я хочу им сказать, но, кровавые
Надуваются лишь пузыри

Я пытаюсь, увидеть их лица
Что бы им...

В далёких Ногайских степях
ветра развевают твой прах,
буруны шныряют в костях
в далёких Ногайских степях.

Когда-то здесь шёл караван,
погонщиком был Палладин,
отец его ибн Сулейман –
- слепой в Марканде муэдзин.

А мать его – Вия Зухра,
давно от чумы умерла,
забыл их уже Палладин,
родными отверженный сын.

Взамен ему плётка была,
пристроена к лучке седла,
да острый булатный кинжал,
что в ножнах спокойно лежал.

И если входили в кишлак
улыбку дарил Палладин
всем людям, и...

В полночной тьме угасла музыка любви,
в полночной тьме погасли яркие огни.
Возможно, время обмануть мы не сумели,
нашу любовь спасти мы не смогли,
остыло сердце,
теперь нас разделяют разные пути…
А всё ведь было хорошо!
Всё было так красиво, так легко!
Да я любил скрывать не стану,
да я хотел быть вечно рядом.
Хотел я стать твоей мечтой,
хотел я быть твоей судьбой.
Да я наивен и смешон,
твоей улыбкой был я ослеплён..
Я помню все твои слова,
они остались в моём сердце навсегда...

Во мне все умерло.
Слова,
что оставались – тоже трупы
и некому в души провал
их скинуть.
Впрочем, это глупо
скрывать улики там где их
никто решительно не ищет
но все равно я весь затих
как никому не нужный нищий
как старый пень,
как сельский пруд,
как сдувшийся воздушный шарик,
который сам собою сдут
за то что ни хрена не шарит
ни в Ней
и даже ни в себе –
вообще ни в чем…
прикинь, потеха...
и хочется купить билет
и двинуть,
отойти,
отъехать
туда где тихо и темно...

Копоть, треск недогарков;
Дым несмелый струился,
Все скрывалось во мраке
В слабом свете свечей...
Лишь Марии воззванье
Душу жгло нестерпимо
И хотелось быстрее
Отыскать ей
Мечеть!

Ах, Мария, куда мне!
Это все для святейших.
Я же просто бродяга
Баб любитель и плут..
Но вот только воззванье
Обжигает мне душу!
И не может укрыться
Сердце в этом
Огне.

Это пламя, Мария,
Как твои поцелуи
Как объятий нежнейших
Полусказочный сон!
Это истина фурий
И букет...

Мне тяжело, невыносимо
Хранить,скрывать,та­ить любовь,
Но по-другому не могу...
Не расскажу,не покажу
Свои эмоции и чувства,
Которые так бережно храню.
Как отстраниться от неё?
Не в первый раз вопрос себе я задаю,
Но до сих пор ответ найти я не могу.
Как быть мне дальше я не знаю,
И подсказать не в силах мне никто...
Единственным лекарством я считаю-время.
Оно расставит на места всё то,
Что душу,сердце мне терзает,
Мой крепкий сон четвёртый месяц нарушает.
Помимо этого всего,
Ещё...

И тратил он деньги на шлюх,
но тлел в нём отчаянья дух,
как угли, дыхнёт ветерок,
и – в пламени каждый кусок.

И если заслонку прикрыть,
тогда начинает он выть.
Он воздуха просит у Тьмы,
холодного, в печку Зимы.

Пусть искры колючие, снег,
уже дотлевает твой век,
весёлые шлюхи вокруг,
а ты им – как пламенный Друг.

Всё ложь, всё обман, всё игра,
сегодня – уже не вчера.
И если взять уголь в ладонь,
заплещется боли огонь.

Пусть пудра и краски румян
скрывают сердечный изъян...

"Великая Чистка" надвигается сного?
Оставшимся русским кранты!
Ну что же вы, деятели "террора"
Внутри собственной делаете страны?
На русофобию сваливают менты,
Тоже самое, как сами поступают,
Зачинщики ссоры, споров, и кутерьмы. 
А в Филях снабом трубы завоняли,
Бундовцы,"инородцы" и другие 
Эсеры,  анархист,  меньшевики.
(Карибский кризис) мы теперь на вы,
Под чьим - то чуждым влиянием.a
А. И. Серов и  Маленьков в опале,
Вон он гад, "алкаголик" и бич страны,
"Земля - Земля" из...

Деревья растут, и в этом сокрыт
Пусть медленный рост, но стремление
к свету.
И я дуновениям ветра открыт,
Бросаю на ветер златую монету.

Мотив не изучен и труден язык
Природы ветров и соцветий надежды.
Но в миг озаряется радостью лик,
Когда покрывается древо одеждой,
Когда в его ветвях поют соловьи
И вьют птицы гнезда, готовясь
к рожденью
Хотя и земной, но великой любви,
Что столь лучезарна, насколько и тленна.

Деревья растут и их медленный рост
Скрывает в себе все могущество...