Скрипу его колеса

Мы - две вороны на старом кресте,
Мы - две кляксы на грязном холсте,
Мы - два сугроба по ранней весне,
Мы - два пятнышка гнили на жёлтом листе.

Мы - две пЕтли дверные в проёме,
Мы - две слезинки на Божьей иконе,
Мы - две кошки на крышке бачка,
Мы - две бабочки в сетке сачка.

Мы - две улитки на старой дороге,
Мы - две говешки на грязном пороге,
Мы - два бычка в загаженном хлеве,
Мы - два эмбриона в отсеве.

Мы - две белки в чужом колесе,
Мы не та-ки-е уроды, как все,
Мы - две...

В зимний вечер не падает снег
И мороз не скрипит под ногами.
Год, недавно начавший разбег,
В декабре попрощается с нами.

Грусть моя, растворяясь в дожде,
Что случайно, в зиме потерялся,
Скажет прошлому: "Здравствуй!" А я,
Хочу быть, а не только казаться.

Хочу быть я, в своём январе
И дружить с проливными дождями
И от счастья, купаться в снегах...
Знать о том, что другие не знали.

И не знать, иногда, ни о чём
Это - так же, по-своему счастье...
Когда стужа, вдруг, в марте своём...

Уронит ли ветер
в ладони сережку ольховую,
начнет ли кукушка
сквозь крик поездов куковать,
задумаюсь вновь,
и, как нанятый, жизнь истолковываю
и вновь прихожу
к невозможности истолковать.
Себя низвести
до пылиночки в звездной туманности,
конечно, старо,
но поддельных величий умней,
и нет униженья
в осознанной собственной малости -
величие жизни
печально осознанно в ней.
Сережка ольховая,
легкая, будто пуховая,
но сдунешь ее -
все окажется в мире не...

Поэты русские,
друг друга мы браним —
Парнас российский дрязгами засеян.
но все мы чем-то связаны одним:
любой из нас хоть чуточку Есенин.
И я — Есенин,
но совсем иной.
В колхозе от рожденья конь мой розовый.
Я, как Россия, более суров,
и, как Россия, менее березовый.
Есенин, милый,
изменилась Русь!
но сетовать, по-моему, напрасно,
и говорить, что к лучшему,—
боюсь,
ну а сказать, что к худшему,—
опасно...
Какие стройки,
спутники в стране!
Но потеряли мы
в пути неровном...

У руля стоит матрос
Смотрит в даль морскую.
Зададим ему вопрос:
«Хочешь в жизнь иную?»

Что ответит он, скажи.
Я вот точно знаю:
«Обожаю миражи!»
Бах! В скалу. Ныряю. ))

***
Шишка мощная на лбу,
Пар над морем синим.
Я по дну ищу тропу
Средь тернистых линий.

А вокруг осколков – тьма,
Всё гранит и мрамор.
И рыбёшок кутерьма.
Что я сделал! Мама!

Забери меня домой,
Не умею плавать.
Я хороший рулевой,
Если в книжке гавань.

Миша

Не заметил бы матрос...

Окончена рыбалка. Спит Аксай.
Покрылась рябью лунная дорожка.
Молчим и мы, прихлёбывая чай,
от сладкой водки пьяные немножко.
«Маяк» вещает. Слушаем футбол.
Играют наши, кажется неплохо.
Вокруг луны кровавый ореол
и мечутся далёкие сполохи.
Стенает выпь на дальних островах,
как будто плачет маленький ребёнок,
и очень близко проползает страх,
скрипя у барабанных перепонок
Оттуда он, где прячется закат,
где из дупла склонившегося дуба
глаза недвижно жёлтые глядят
и, кажется не дуб...

В парке вечернем тихом,
Времени ход незаметен.
Снег под ногами скрипом,
Сосны вокруг столетий.

Медленно по дорожке,
Нежно, рукой на плечи.
Мыслится осторожно,
Радость от нашей встречи.

Прямо ведет аллея,
Ты в мои глаза заглянула.
До самого дома пестрели,
На щеках моих поцелуи...

Мир колесом летит и скачет словно мяч,
душа моя болит и в тишине души раздался плачь,
я взвёл курок страданий и Обид ,
раздался выстрел... И вот он я" Дитё души которая Болит !!!!!!

Ночь. Злая тишина объяла все коридоры до утра.
Паденье капель лишь из крана секунды мерит прочь без сна.
Дневальный на посту зевает и мухи сонные жужжат,
А кафель сладко отдыхает от кованных сапог солдат.
В связной сидит сержант усталый, из фляги старой кофе пьёт,
Эфир прослушивает снова, лишь одного приказа ждёт.
Скрипят пружины старых коек, солдаты бродят в мире снов.
Пусть не боится Мать-Россия, ведь чуток сон её сынов!
Не побежим и не отступим, не побоимся мы, нас - РАТЬ!
И...

Упала капля, по шерсти, с ушей и прямо на усы
Тряхнул мохнатый головой и зачесался за спиной
Пофыркал, задрожал хвостом и завалился колесом.
Сорока что-то усмотрев, неторопливо замерев,
Уселася на крышу дома».
Миша

Сорока изумлённо уставилась на мёд –
В нём ложка золотая в акации плывёт.
Дурманит запах перья, и склеился полёт.
А ветер, как нарочно, по шее веткой бьёт.

И хочется, до боли, попробовать, на клюв,
Сиянье инструмента, а хвост играет люфт.
Скакнула боком странно...