Скрипу его колеса

Жизнь - колесо удачи
Не знаешь, что выпадает
не предугадаешь всего...

В наш век печали и прогресса,
потери собственного "я".
Тревоге дней, ударов стресса,
переплетенья вензеля.

Зажатый в городах навечно,
подобный белке в колесе.
Не видя смысла, бесконечно -
бежит к заветной полосе.

Туда, где призрачные цели,
туда, где ложный горизонт...
Раб государственной модели,
- вперяя взоры на бомонд...

Гул океана информаций,
рекламный пресс, ТВ гипноз...
В эпохе смен цивилизаций
встал политический вопрос...

Грызёт болезненно тревога:
а есть ли шансы...

"Ещё скрипит потёртое седло"
в котором ездят и жена, и дети,
но нам с тобою всё же повезло -
наш скрип несётся вихрем по планете!

Мне стук колес послышится средь ночи,
И защемит в душе моей тоска.
Я брошу взгляд в окно. Увижу очи,
Которых нет со мной, и я теперь одна…

Ты мчишься на восток и ты всё дальше.
Ждет с нетерпением твоя семья,
Ты будешь вспоминать что было раньше,
И навестят тебя любимые друзья.

А я всё буду слышать стук тревожный
И бережно в душе своей хранить
Твои слова и взгляд неосторожный,
Что так помог мне в жизни полюбить.

19 октября 2005 год.

Стучат колеса поезда - домой
И в темноте едва заметны очертания,
Деревьев,что качаются в скупом
Покрытом черном снегом одеянии

А тучи жадно поглотили блеск звезды,
Ни солнца, ни луны, лишь темнота и холод,
И в тусклом свете блик моей слезы -
Попытка спрятать одиночество и голод

Попытка спрятать одинокий взгляд,
ЧТо лишь сверкает встретив ее очи,
Увы не бог я, не вернуть назад
ТЕпло и нежность проведенной ночи

Крутится рулеткой жизни колесо,
Всё летит так метко-прямо нет уж слов,
Счастье то приходит, то бежит оно,
Только дверь открылась-снова на засов.

Что же делать? Как же выйти с тупика?
Биллы* задушили, дом словно тюрьма,
Дети живут в ссоре, смерть глядит в глаза,
Слёзы одни, горе,жизни кутерьма.

Где же счастье, где ты? И завис вопрос...
Муж мне изменяет, деньги не принёс,
Вся на жутких нервах, тянется рука
Где найти верёвку? Жизнь не для меня...

В этом мире много вот таких семей...

Черный снег под колесами набивает оскомину.
В пробках, в давках, в лифтовых шахтах,
подвешенный за позвонки,
я свинцовое небо трактую наскоками
поэтической кухни.
Отвечаю залпом на письма, звонки,
чтоб убить одиночество духа.
Провожаю стеклянный осколок реки,
в горизонте застрявший с дымком городским –
так пишется поздней осени утро.
Помню смутно –
сходить в магазин, оплатить электричество, телефон;
не записанный сон –
досмотреть;
чья-то смерть –
по расписанию
в вечернем эфире...

Провожая в себя взгляды одинокосердных, покидая места приюта, уводя бесконечные звенья в их бесполезную бесконечность, наблюдая за тем, как кто-то ещё выбивается из сил, стараясь понять, на что ему тратить силы, растягивая натруженные сухожилия поколебленной веры, перебирая перетянутые струны улыбок, боясь задеть себя самого за потерянное живое, заискиваешь у собственного сердца, а сердце молчит, затаившись, и, задерживая дыхание, как будто в мимолётном испуге, хватаешься за него — проверить — и...

Вёсел плеск, да скрип уключин,
Сон усталых берегов,
Бакена повдоль излучин,
Запах утра - вот каков
Маленький кусочек детства…
Ранний клёв, трава мягка –
Мне оставлена в наследство
От отца печаль-тоска,
Что из города смурного
Прогоняет душу прочь …
Счастья моего подкова –
Эта память, эта ночь…

06.10.07

Ночь скрипит на воде.
Стынет роза ветров.
Тесный кубрик накрыт перегаром…

Что ж так колет и светит??
Да прямо в нутро!…
Не давая мне сгнить
по подвалам…


Шквальный ливень
на вантах растянут навек.
Он прикован к ним. Как каторжанин.

И зюйдвестка, промокшая на голове,
ни черта уж не соображает.


Неба ломаный край
всё болит и болит…
Мелких звезд незнакомых навалом…

Я сто лет, в-курву-душу, не помню молитв!!…
Но стою и молюсь
за штурвалом…


Пусть я — не доплыву...