Скрипеть

Здесь — тогда не ждали,
Там — не ждут теперь.
Здесь и там — в печали,
Ведёт путь потерь.

Миру свою ценность,
Переоценил.
Забрала поспешность,
Мой остаток сил.

Моей сути важность,
В Космосе скромна.
Хотя тоже в данность,
Впаяна она.

Дверь опять натужно,
За спиной скрипит.
Скрипом: - «Смазать нужно»
Миру говорит.

Здесь и там — не нужен,
Всем я — ни к чему.
Все чему-то служат,
Правд их — не приму......
Марковцев Ю.

Не судьба — снег скрипит под ногами,
Не судьба — воет волком буран.
Замело — все пути между нами,
Замело — зелень наших полян.

Не судьба — как бы сердце не рвалось,
Не судьба — и не быть мне с тобой.
Не судьба — но оставь себе жалость,
Я другою — смогу жить судьбой.

Не судьба — не забыть, не забыться,
Не судьба — не допить, не допеть.
Не судьба — не взлететь, я не птица,
Не судьба — не гореть, не сгореть.

Не судьба — не кричи чёрный ворон,
Не судьба — душу мне не тревожь.
Не...

.
Грозной войны первый шаг
терпит Донбасс, истекая
кровью, но гордо наш стяг
держит Россия святая.
.
Кончился мир и иссяк
ветхостью колониальной.
Треснул имперский костяк,
гнётся под силой глобальной.
.
Жжёт, истребляя, пожар
страны, народы войною.
Замер космический шар
в страхе над осью земною.
.
Жадность, пороки и тьма
сгустком кровавым безверья
Солнце закрыли… Тюрьма
рушится, сломаны двери.
.
Бурным потоком стремглав
вздыбилась лава над болью.
Новой истории глав...

А снег падает и тает,
Что нас ждёт никто не знает.
Снег с дождём — коктейль ненастья,
Не добавит в жизни счастья.
В небе тучи тьма — как зло,
И дороги — развезло.

Пробирает до костей,
Зябкость сырости людей.
Ветер воет словно волк,
Неба тёмный потолок,
Серый, тусклый и сырой,
Смотрит в мир Земной тоской.

Старый клён скрипит уныло,
Время будто бы застыло.
Дом угрюмый в мокрых пятнах,
Дверь подъездная невнятно,
Скрипит выпустив людей,
В смесь из снега и дождей.

Лучше б...

- Яшенька, Яшенька:
- Что, мама, что?
Лампа погашена
В доме темно.
- Яшенька, сыночка:
- Тсс, мам, поспи.
- Что-то простыла я.
Дверью скрипит
Ветер бездомный.
- Яша, сынок:
- Мама, я рядом.
Чудит потолок -
Пятна за взглядом
Бродят.
- Ты слышишь?
- Выпей, тебе будет лучше.
В стенах скребутся мыши.
Ветер тепла канючит.
Сердце устало биться.
- Яша, Яшенка, Яша:
- Мама: Сейчас: в больницу:
Мама? Мне страшно.

Я знаю, я знаю, я знаю,
Меня ты с собою возьмешь,
Во мрак потаенных комнат,
Где царствует вечная ночь.
Где глухо скрипит половица,
Где страх притаился в углах,
Где тени - черные птицы,
Мечутся на стенах.
И мы прокрадемся тихо,
Откроем двери ключом,
Там призраки будут биться,
Прозрачным ртутным крылом,
В окна,
Где звезды сквозь щели,
Светят в их бездны глазниц.
Где нет суеты, канители,
Где сон льется влагой с ресниц.

А завтра,
А завтра,
Когда воспаленный восход,
Легонько тебя поцелуя лучами коснется,
Взмахнешь ты крылами,
Исчезнешь как стаявший лед.
Лишь страстных объятий,
Зачем-то мне память оставишь.
Не смолкнут шаги,
Не качнется со скрипами дверь,
Стремительной тенью,
Метнется испуганно птица.
И я вдруг забудусь,
В коротком предутреннем сне.
И черная бездна - твой дом,
В этот час мне приснится.

Апрельское солнце, взойдя из-за моря,
Сияет венцом первоцветных лучей,
Играет в мерцающем водном узоре,
Причудливым танцем огня и теней.

Несмелые парочки бродят по пляжу,
Черпая в ботинки прозрачный песок.
Резвится на воле в весёлом кураже
Большой сенбернар, словно глупый щенок.

С задумчивым скрипом проснулись качели,
Скамейки расправили спинки дугой;
Просторное небо дохнуло апрелем,
Прохладой и морем, весенней мечтой.

Причешут всех шуточки бриза иначе,
Сдувая холодные зимние...

Кристалл распался. Бархатная пыль
Покрыла грудь фарфоровой Венеры.
Дрожащий рот, слегка кривясь, отпил
Холодный уксус розовой мадеры;

Со скрипом нож пытался превозмочь
Твердыню празднично-усталого рулета;
Текла сквозь выбитые стёкла ведьма-ночь,
Поигрывая тенью амулета;

Стенных ковров орнамент потускнел,
И бой часов блуждал по анфиладе,
Ступени лестницы покоились во сне,
Прижав камин к обугленной прохладе.

Высоких кресел тонкая резьба
Два силуэта скорбных приютила...

Как бледны нашей памяти фрески!
Устремлённые ввысь купола
Наших душ позолотой облезли,
Не слышны больше колокола.
Не гудят, не поют и не плачут.
Храм заброшенный тёмен и пуст.
Только скрип половиц, только хруст
Штукатурки от фресок незрячих.
Молчаливым укором полны,
Чуть видны меж колоннами нефа,
Но упрямо по-прежнему в небо
Светлой памяти обращены.

11.2002