Скрежещите зубами

Кто в черепушке живет? Кто в "Не высоком" живет?
-Это я, Мышка-норушка, влезла маленькая в ушко.Тихо я себя виду,
Чую я всегда беду.
-Это я, Лягушка-квакушка, влезла в другое ушко.Я в хозяйстве управляюсь,
Здесь завхозом я являюсь.
-Это я,Петушок-золотой гребешок, масляна головушка,шелкова бородушка,
Я живу под самой крышей,наблюдаю небушко.
-Это я, рыжая лиса,знаю теплые места. Знаю толк в словечках,
Знаю путь к сердечку.
-Это я, серый волк, берегись,зубами щелк. Мой инстинкт всегда...

Перемелется — будет мука,
Шепнут свыше, в судьбы бросив мельницу.
Жить привыкнешь, но жизнь коротка,
Ты со смертью в конце пути встретишься.

Жизнь сминают судьбы жернова,
И мукой став душа, в Вечность сыпется.
Не помогут молитвы слова,
Ждёт всех смерть, пустотою зло лыбится.

Но ядро в оболочке души,
Крепче стали — ведь в нём Рода память.
И ты смерть погоди, не спеши,
Торжествуя свои зубы скалить.

Ведь лишь души забывших истоки,
Жернова смелют, нет ядра в них.
И закончатся...

Я встретил Вас - и я разочарован,
И в сердце ничего не ожило,
И времени не вспомнил золотого,
И только сверлит мысль, что всё прошло:

Вы постарели, потускнели,
Поправились Вы пуда так на три,
Заметно зубы поредели,
Черты лица уныло отцвели.

Ваш голос гнусен, неприятен,
Ваш смех вульгарен стал и груб,
Ваш вид довольно неопрятен,
Ваш образ мысли мелочен и туп.

А помню я восторги и сомненья,
Биенье сердца, крови жар огня,
Свои невыносимые мученья,
Тогда, когда отвергли Вы меня...

Это не ад и это не ругань,
Это мужик добывает уголь.
Пропитана кожа черной краской,
Увеличивай ход забойная смазка.

Даешь кубы, в трещинах губы,
Горят трубы,береги зубы.
Пот и сажа,пошла баржа,
Двигай вагоны,добыча наша.

Идет охота,курить охота,
Тошнота,рвота,такая работа.
Судорогой икры,берегись искры,
Дайте боги обратной дороги.

-Здравствуй солнышко, легок перышком,
Счастье обухом с чистого воздуха,
Планы сделаны, люди целые,
Вой адской шахты,закончена вахта.

P.S. Пошли...

Когда человек злится
Он чего-то в себе боится
Он чего-то в себе не любит
Поэтому и сжимает зубы
Радости в душе стало мало
И сам себя человек жалит

Потерял он в себе равновесие
А ты просто отвлеки его песнями
Не зли, болезного, спорами
Ненужными (умными) разговорами
Если спеть вдвоем две-три песни
Жизнь станет звонче, (проще)
А значит интереснее
…
Например:
«Ой мороз-мороз…»
«За туманом нічого не видно…»

Себя украсил он, морщины все убрал, а зубы встав-
ил, седых волос на чёлке он убавил, виски подкрас-
ил, цвета беж, и стал хорош, (он молодым и свеж),
своя личина, ближе к телу, сознания припудрим,
смело.......

Ткань ветра поднимала над землёй упавшие за-
сохшие (пожелтевшие-покрасневшие) листья,
пыль и различный мусор, а ты благотворил, бла-
говолил бедным? давал взаймы господу? оду
пел или читал рэпа рэп, инверсий и аллюзий ст-
еп, постукивал, фалангами, костяшками паль-
цев рук, по крышке стола, (гроба), (лук ел, сыр-
ым или вареным, жаренным), (лоба)? а ступня-
ми отбивал трели, по паркету из ели (двуколкой),
сосной был ты или ёлкой? великий лошадник,
водил коней в садик или в поле...

За плохим нас ждёт хорошее,
Выход есть из тупиков.
И случится невозможное,
С тем, кто к этому готов.

С тем, кто в силы свои верит,
А не молит Небеса.
Ведь в себе он верой двери,
Открывает в чудеса.

И тупик покинуть сможет,
Он сквозь них, не тронув стен.
Невозможное возможным,
В мире нашем сделав тем.

Чудеса случится могут,
С теми лишь, кто к ним готов.
Явью сделав им в дороге,
Сказку добрую из снов.

Верь в себя, в беде не кисни,
Даже если жизнь горька,
Собрав волю, зубы...

Из батальона выжил он один,
Контуженый, засыпанный в воронке
Очнулся он от тяжести в груди
И тишины натянутой и звонкой...

Пошевелился, cсыпалась земля,
Он выбирался тяжело и долго,
Туда, где его рота полегла,
И ротный комиссар убит осколком...

Он вырвался из земляного плена...
Кругом белесый, мертвый свет луны,
И струнами натянутые нервы,
Звенят от непривычной тишины...

Кто где теперь, сам черт не разберет,
Лежат, свои с чужими вперемешку,
Куда идти: назад или...

Туман воспоминаний в голове,
Мерещатся походы боевые,
В далекой той, проигранной войне,
Мне кажется, что не мои, - чужие,

Как вспомнить я могу, двадцатый год,
Херсон, в котором я, ни разу не был,
В саду окна знакомый переплет,
Мансарду и в кроваво-красном, небо...

У скал, ревущий бешено прибой,
И ржание коней в большой станице,
В буденовках озлобленный конвой,
А море так на солнце золотится...

Встает из моря густо-красный шар,
Босой, стою в рубашке у обрыва...