Скоротечность

Бездонны космоса глубины
В них есть и таинство и страх
Песчинки жизни, жизни прах
Все там для Вечности едины.
Молитесь в полную Луну
Она дарует жизни вечной
Надежду, радость и беспечность
Как мир, где больше не умру
Судьбы причудливый узор
Разлук и встреч и счастьем полный
Рукой плетётся благосклонной
Молись и стой, потупив взор.
Не искушай судьбу напрасно
Гоненья, горькие обиды
И суд безжалостной Фемиды
Падут на головы несчастных
Молитесь на восходе дня,
Приветствуя...

Поверь, ничто я незабыл
и словно то было вчера,
Ты первая, кого любил,
ты первая, о ком страдал.
Ты первая, кому дарил
цветы и бурю первых чувств.
С тобою поровну делил
Лазурь небес, осенью грусть.
С тобой впервые я мечтал
в разгар бушующей весны,
И в косы снов твоих вплетал
свои непорченые сны.
Тебе впервые я сказал:
впусти меня в свою мечту,
Люблю тебя и трепетал,
пройдя запретную черту.
Впервые первое ушло, в века...
но память, как гранит,
С конца по первое число...

Мне кажется, что я хотел, то уже сказал,
Мне кажется, но…
Мне верится, что все, что мне дано, далось не за полцены,
Не за полцены, но…
Вот счастье, так скоротечно, как песок сквозь пальцы,
Но песок золотой.
Вот горе, так остроглазо, бьет в самое яблочко,
Но яблоко прелое.
Вот жизнь, счастье тяжелое, горе крылатое,
Что здесь мое, до сердца единое, знал бы,
Приютил к себе на порог, приютил и жил
Как с молодой, юною нимфой, но…
Есть ли предел возвращению, когда исчерпаны силы,
Но есть...

Я себе придумывала Вечность,
Тайны, города и звездопады,
Чай вприкуску с ночью скоротечной,
Острова, сокровища и клады.

Мне земного шара было мало,
И скользя как будто сквозь минуты,
Строчки я на удочку мотала,
Для себя ли?.. Верила – кому-то…

Станет интересно… Небо, ветер,
Танец ливня, парусА заката,
Ель под снегом, в шарфе и берете…
То, чем мы невидимо богаты…

А потом, казалась мне горячкой
Впаянная в буквы невесомость.
Но, из далекА опять маячит
Вдохновений тонкая истома…

И снова полная луна
в моём окне сияет,
и Книга, что Христом дана,
духовно воскрешает.

Вязь древних слов превыше снов -
главней всего на свете,
воспринимать я их готов
как маленькие дети.

Закон, пророки и псалмы,
Евангелия и Посланья
мне греют душу средь зимы,
напоминая о призванье*.

Я буду Господа хвалить
в мольбе чистосердечной,
за всё, что дал, благодарить
в молитве скоротечной.

Ночной пейзаж далёких звёзд
в моём окне играет,
но не ищу по ним Норд-Ост -
я Библию...

Солнечный свет ровно в ладоши налью,
Мир, на меня непохожий, люблю,
Пьяное бабье лето приносит покой,
Первым лучом согретый, ты мой.

Осень – палитра красок – закон,
Пахнет листвой опавшей и теплым дождем,
Я научу тебя утром осенним творить,
Ты же научишь о вечном без слов говорить.

Вместе… и небо по-детски смеется нам в след,
Все на двоих: яблоко, море и плед,
Волосы золотом льются сквозь пальцы, смеюсь,
Рядом с тобой никогда ничего не боюсь.

Будем считать до рассвета упрямых...

Дом деревянный и старый,
Стоит на опушке лесной.
В серебро и в золото ставни
Окрашены этой весной.

Звонко чирикают птицы,
Сидят на макушках древес.
От звуков счастливы лица,
Как будто порхают с небес.

Речка бежит скоротечно,
И бьётся о камни волна.
Чайки летают там вечно,
Наполнится криком душа.

Их глазки ярко сияют,
От радости в воду нырнут.
И снова в небо взлетают,
Мне сердце и душу рвут.

Вспомнил всю юность и детство –
В душе половодье чувств.
В сердце томимо и тесно...

Месяц плывет, а я один
И ничего мне сердце не тревожит
Надменный гордости великий господин
Она печаль мою умножит.

И путник вдалеке, и ратник молодой
Я к ней стремлюсь, лишь к ней одной
В веселости тревоги ли беспечной
Все тот, все тот же я.
И вихрь не тронет бури скоротечной
О ней поется песнь моя.

Киноварным вином смягчим холод, наконечником взгляда стегнем по шоссе,
что, как ящерица в белой пустыне пьяных от снега лесных изваяний.
Выберем направление – прокуренная туманность равнины, дождь изо льда
и зимнего спящего солнца, ультрамарин воздушной росы над головой, сияние
первых лучей рубиновых глаз молодой попутчицы – искры рассветной со дна
ночных монологов призрачных подворотен. Направление – данность;
ориентиры – костры у обочин из потерявшихся слов забытых преданий
надежды...

Пока вы читаете эти строки, вы теряете еще одно бесценное мгновение жизни.
Пока вы читали эти строки, вы еще на несколько секунд приблизили к себе смерть.
Пока я пил свой чай и писал на кухне то, что вы сейчас читаете,
я нашел в себе силы порвать бумагу, и клокочущим от абсурда водоворотом души
поцеловать леденящее жерло зари, вобрав в себя восточный огонь, сорвавший лист ночи,
и мне стало легче от осознания собственной скоротечности и принадлежности (пусть недолгой) к этому кумачовому...