Скорбим

Ты башмачок хрустальный потеряла,
Хотя и долго было до весны.
Ты за руку брала и поверяла
Меня в свои загадочные сны.
И я, как в детстве, грешный и наивный,
Бежал к твоим рассветам, падал ниц.
Обезумевший,
Радостный,
Счастливый,
Поверя в чудо вздернутых ресниц.
И ты была, как Золушка, божественна,
Над всем неверьем царственно плыла.
Строга и самозванна, словно женщина,
И нежная, как девочка была.
Спасибо сказке,
Снам твоим предутренним,
Спасибо солнцу,
Ласковой траве.
Ты...

Всё теперь припомнится едва ли,
Словно золотые мотыльки,
Как тогда мы весело летали,
Молоды, красивы и легки.

Жизнь казалась вечной и весёлой,
Бездны никакой, а только высь.
Наши строчки жёлтые, как пчёлы,
Над цветами сладкими неслись.

Выпевалась песня тонко-тонко,
Радостный и простенький мотив.
Девочка смеялась звонко-звонко,
Упорхнула, солнышко затмив.

Не коснулись ни печаль, ни жалость,
Жил, как прежде радуясь, скорбя.
Женщина мне грустно улыбалась
И пропала в шелесте...

У каждого - свой крест,и транспарант свой,
и божество, что в мыслях изваяв,
мы вставили в своё информпространство,
где степень заблуждения своя.


Готовы мы до самоотреченья,
собрав в кулак всю недовольства прыть,
язвить, и против всякого теченья
в ловушки неприятельские плыть.


Когда велит патриотизма спячка
во жертву злу использовать себя
на то, чтоб имя Родины запачкать,
её врагам открытым подсобя,


рискни здоровьем, если случай свёл, лечь
под паутину беспробудной тьмы...

Об осени писать высоким штилем…
Темнеет отзвеневшая река.
И башня городская острым шпилем,
Мне кажется, пронзила облака.

Писать об осени…
Пока светлы луга,
Ясны поляны, говорливы рощи,
И месяц заостренные рога,
Как женщина белье,
в реке полощет.

Писать об осени…
В отлетах журавли –
Соединенье скорби и печали,
Но все, что на прощанье накричали,
Бесследно растворяется вдали.

Писать об осени…
О благостной поре,
Домашнее вино в подвалах бродит.
Хозяин дома места не...

По реке шумит моторка,
катит на берег волна.
Из-за дальнего пригорка
поднимается луна.
Ветер треплет тал под кручей,
пахнет клевером земля.
Опустился сумрак жгучий
на уснувшие поля.
За ближайшим перелеском
глухо бухает сова.
И с каким- то страшным треском
разгораются дрова.
Я один перед камином,
мне сегодня не уснуть.
А в окне, чернильно-синем,
одиночество и жуть.
На стене танцуют тени,
их огнём рисует ночь.
Кот потёрся о колени
и подался тихо прочь....
…Я...

Вышла замуж за не того...
Полюбила, казалось, всласть,
Но святого нет ничего
Для того, кто имеет власть...

Обещал он тебе любовь
И красиво пел... Соловей...
Только вместо он вновь и вновь
Убивал твоих сыновей...

Растлевал, распинал тебя,
Говоря много нежных слов,
И, ни чуточки не скорбя,
Иностранкам дарил любовь...

Сколько будешь терпеть ещё
Измывания над собой?
Или будет опять прощён
Тот, кто правит твоей судьбой?

Украина, вставай с колен!
Возвращайся к своим корням...

Пусть всем земля родная пухом…
И в эти праведные дни
Я низко поклонюсь старухам,
Ведь чьи-то матери они.
Душа ни боли, и ни муки
Не вынесет, коль мысли злы.
Впервые отдыхают руки
И спят мозольные узлы.
Впервые холод тронул губы,
Седую заморозил прядь.
Вознес архангел к небу трубы,
Чтоб в черной скорби замолчать.
…Дурные сны стучатся в раму,
Кружится ворон надо мной.
Я позову в испуге маму,
Но только ветер за спиной.
1989г.

Когда ко мне Она придёт,
Хочу с ней тихо пошептаться.
Надеюсь Смерть меня поймёт
И даст со всеми попрощаться.

Поймёт, что жил не для себя,
Трудился для людского счастья.
Они ж поймут, о мне скорбя,
Что жизнью надо наслаждаться!

Любовь варилась на огне
В кипящем вареве эмоций,
И поначалу очень жжётся,
Она зато вкусна вполне.

Любовь варилась на огне.
По запаху с ума сходили
Все, от амёб и до рептилий.
Костёр пылал ещё сильней.

Но отхлебнув сего отвара,
И даже с небольшим избытком,
Поймёшь, что в окруженье зыбком
Твоей любви другому мало.

Так может полностью не стоит
Делиться чувствами своими,
Которые тебя настигли,
Чтоб слёз потом не лить от скорби?
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2015

«Во веки веков и поныне»:
Безумец тихонько шептал.
В бессвязных словах скорбь о Сыне,
Которого мир Злых распял.

Во веки веков и поныне,
Идёт меж живыми война.
И только в безлюдной пустыне,
Покой и стоит тишина.

Во веки веков и поныне,
Тех, кто сам не съест, здесь съедят.
И глаз хищный зорче, орлинный,
И робок и слаб жертвы взгляд.

Во веки веков и поныне,
Богаче всех честных хитрец.
Но все мы из грязи и глины,
И в ней же, нам будет конец.

Во веки веков и поныне,
Не видел...