Скорбим

Он нёс Свой крест безропотно, покорно
Под крики воинов и тумаки зевак.
Лицо в крови от ран глубоких тёрна;
С трудом давался каждый новый шаг.

Под ветхой окровавленной одеждой
Плетьми безжалостно изрубленная плоть…
Нетвёрдой поступью идёт на казнь безгрешный,
Избитый и поруганный Господь.

Душа томится в тяжком ожиданьи.
От боли сердце рвётся из груди,
А впереди голгофские страданья…
Хоть труден путь, но должен Он пройти.

И Он пройдёт!.. И будет час разлуки…
И дрогнут камни от...

Время горбит куклу Горби
И отчаянно кукожит
От забвения и скорби,
То пятно, что выше рожи.

Хоть меня всегда мутило
От поэзии гражданской,
Миша – редкостный мудила.
Пусть коньяк азеБАРДЖанский

Пьет среди пенсионеров,
В домино стучит, судачит:
«Ельцин, блин, какого хера…»
Это дело только нАчать.

Не люблю его, не скрою,
И летает злая Муза
Над великою страною,
Над остатками Союза.

Черный Смерч пройдет по планете,
Разметав города и столицы.
В лужах крови раздавлены дети,
И от мук искорежены лица.

Море Боли, скорбей и страданий
Все затопит, не будет укрытья.
Разрушение до основанья
Всех усилий и суетной прыти.

Черный Гриб термоядерной бомбы
Изувечит людей миллионы,
Изничтожит понты и апломбы,
Изуродует всех поименно.

И сомнет дорогие машины,
Сковырнет дорогие дома,
Дорогие спалит магазины
С мишурой дорогого дерьма.

Черной Желчью отравлены души,
Злым...

Окунешься в мои сны
Мысли переплетены
Сердце в теле бьется зря
Буд-то небыло меня

Ворон черный меня ждет
Песнь унылую поет
Не жалея не скорбя
Вьется около меня

Вздохом ветра опоен
На чело кладет мое
Вместо прежних черных кос
Прядь серебряных волос

Ты капризною рукой
Прячешь времени покой
Заслонив в который раз
Дивный мир от наших глаз

О, Женщина! Твоя грядёт эпоха!
Майтрейа у дверей - Твой звёздный час!
Вняла Ты до последнейшего вздоха
Весь ад уничижений без прикрас.
Ты стала утончённой, чуткой, гибкой,
Одной рукою меч, другой платок
Ты держишь! И победною улыбкой
Сбиваешь всё мешающее с ног.
С любовью опускаюсь на колено,
Я рыцарем твоим мечтаю стать,
И меч твой на плече и миг священный...
Готов за это жизнь свою отдать!
О, Женщина! И разумом и сердцем
Взываю всех принять Твой Звёздный Чин!
Ты...

В тумане тает
Оставляя слабый след
Моих горьких бед.

Где любви родник?
Дрожит во тьме безумья блик-
На веслах скорби.

Ее лицо- в тумане лик
И ее скитанья.
Приблизится могли
Хотя бы на миг!!

Надежда листьями
Во времени застыла-
Кровь стучит в висках.

Гаснет солнца луч
Отправленный в изгнанье
К вершинам скорби.

Когда засыпаю
Любые тени разгоняю
В моих надеждах

Запахом цветов
Дрожит растревоженный
Весь пчелинный рой.

Всхлипнул троллейбус,
Встретился с грязной лужей
Радости мало!!

Пылающим лицом
Зарыться в мягкий ворох снега
Где только мы вдвоём!..

Струями дождя
Осень дополняет игру
Времени года

Сколько муки в глазах этих! Сколько печали!
Сколько скорби и сколько горя!..
Она четко смотрела в дальние дали,
И на то была Божья воля.

Она рано узнала славу, и знаю,
Что она заслужила это.
Она не искала вечного рая,
Просто была поэтом.

О, Ахматова! Ты ли тогда не страдала?!
Ты ль не знала о горе, о боли?!
Ты народной легендою стала.
Ты терпеть не могла неволи…

…Вновь в твои погружаюсь стихи увлеченно,
Отрываясь от грешной земли.
Я читаю, Ахматова, чуть приглушенно
Вечные...

Душа чёрной лентой повязана…
Над сердцем висит чёрный крест…
Нет сына… А мама жива ещё…
Это великий протест.

Протест против смерти проклятой
И против жестокой судьбы!
«Где сын мой? Где милый мой Ангел?» -
Ангела нет уж в живых…

Лишь боль, скорбь, обида и горечь
Сквозят в материнских глазах,
Как вспомнит она, как ласкала,
Носила его на руках.

К груди прижимала с любовью,
Растила его, берегла…
А смерть отняла безвозвратно…
Ну как же, судьба, ты могла?!

Мама не верит в...

Память... шрамы тревожит,
И порою так трудно вздохнуть,
Словно воздух стреножен...
Но былого, увы, не вернуть...

Память… болью пронзает,
Солью резко вскипают глаза,
Но далече за краем
Те, кому не вернуться назад…

Память… немилосердна,
И, срывая покровы с себя,
Подсыпает усердно
Больше соли, умело скорбя…

Ловко путает в боли,
И клюкою по сердцу стучит,
Запирая в неволе
Взгляд, впечатав в холодный гранит…

Снова стонет и тонет
В том, далёком, что не оживёт…
По щеке, как...