Скорбь об умершей сестре

Мне грозы нипочём...
И море... по колено.
Я улыбаюсь...
Я любима и люблю.
Вся жизнь... театр...
И на этой сцене.
Я лучшую...
Играю роль свою.
Любимая...
Сестра... дочь... мама.
Я... всё умею...
Я... всё могу.
Смеюсь и плачу...
Ведь на сцене жизни.
Я лучшую...
Играю... роль свою.

Лариса М.

Князь Тьмы - ты, Божий санитар!
В тебе - печальный Высший Дар,-
Ты - главный душеиндикатор,
Земных страстей мелиоратор!

И не борюсь, - благословляю
Тебя в жестоком смрадном крае,
Как волка в обречённом стаде,
В конце концов, лишь блага ради!

Да, роль твоя - не нас спасать,
А очищать людское стадо,
Заблудших, гордых в пасть бросать,
Больных духовно, злобно слабых!

Бьёшь в ахиллесову пяту
Всегда безжалостно-жестокий,
Чем проявляешь в нас черту,
Коварных слабостей истоки...

В Одессе умер Изя. Домочадцы
Решают, как родню им известить
В Израиле, что Изя наш скончался?
Недёшево у нас похоронить.

Без знаков препинания, конечно,
Но заплатив за точечки над ё,
Пошли они на новые иждержки,
Отбили телеграмму - "Изя всё".

Израиль не скупился на затраты,
В ответной телеграмме к ним домой
Скорбь, состраданье, горечь, боль утраты
Он выразил одним лишь словом "Ой".

Рассердись , но останься и наруки мне упади
в твоём ласковом теле, так долго искал я приюта,
посмотри не глазами , а сердцем своим погляди,
на меня как на праздник, первого залпа салюта,
вслушайся в перекличку разлук, где ничей и ничья,
изнывают от боли , схожей на приступ мигрени,
в шум когда опадали на наши дождём у ручья
счастливые лица, белые хлопья сирени.

Заколочены ставни, и вытравлен запах надежд,
но обиты пороги терпения и сладострастья,
нас железом калёным клеймили как...

Настоящее неуловимо:
оно - как собственная тень.
Так выбирай, чтоб быть счастливым,
вчерашний иль грядущий день.

Сегодня - только скорбь;
сосредоточься хищным взглядом
и бег в "наверное" ускорь,
иль отравись былого ядом!

Ну что ты свищешь,дура пуля,

Свинцовожгучая пчела?

Того,кого ты ищешь в поле,

Твоя сестра вчера нашла.




За молодыми всё летаешь.

Поди,намаялась в пути.

Ещё своё ты наверстаешь...

А я уже не твой,прости.

Есть в каждом теле похоти нарыв,
Тебя доводит он до иступленья,
Достичь чтоб цели, рвешься на прорыв,
Но ждет потом лишь горькое похмелье.

Кровава похоть и полна вины,
Твой дух в пустыне ищет наслажденья,
Узнаешь здесь все тяготы войны:
Триумф победы, горечь пораженья.

Приманка - похоть для души твоей,
Ее сглотнув, весь мир возненавидишь,
И ходишь ты по лезвию страстей,
Блаженство - сон,
Скорбь наяву увидишь...

Кто вторгся в ту пустыню, сам не рад,
Ведет мужчину похоть только...

Крушения, аварии, теракты –
Теряем жизни взрослых и детей.
Не слухи и не домыслы, а факты –
Печальная статистика смертей!

Из горла только всхлипы, а не звуки,
Как будто что-то не даёт дышать,
Телесные и нравственные муки
Порой никто не в силах удержать!

Страна скорбит, но есть и те, кто рады
И подливают горечи в сердца.
Пусть будет горькая, но всё же правда –
Наши потери – радость подлецам!

Кого винить, если народ беспечен –
По морде бьют, но лезет всё равно.
Закон...

Правитель государства,
ты ведаешь о том,
что при дверях Антихрист —
стучит в Наш Руський Дом?
И только Мать-София
Способна Защитить —
Сиянием РАсию
и Зверя ПоРАзить!
Но начертанье Зверя, —
с согласья твоего,
распахивает двери
для Князя самого.
Князь Тьмы на престол сядет
и маску скинет враз!
И в души всем нагадит
Антихрист-фантомас!
И только Мать-София
мир от беды Спасёт!
ОНА — ХРИСТОС-МЕССИЯ!
Вселенский Крест Несёт!
КРЕСТ-РОЗА Лучезарна!
Сей Меч Огня и Дух
Сиятельной...

Пришла из магазина мама.
«О, как же сумки тяжелы!
Давно я так не уставала»
Детишки вмиг удивлены.

«А, как же папина машина?»
«На мойку ей пора давно.
Её четыре дня не мыл он.
Наверно, папе, всё равно»

Дождавшись папу, окружили
Детишки, братик и сестра.
Так про машину доложили --
«Пап... на помойку ей пора!»