Склоняться

готов лететь, готов бежать
и голову у ног твоих склонять
готов я на коленях за тобой ходить
готов всегда с тобою рядом быть
и слова своей любви тебе шептать
готов песни тебе посвещать, но ничего
тебе не обещать, а просто рядом быть
и тебя больше жизни своей любить

О, Русь! За что тебя, так злобно,
Пинают все, кому не лень?
Ведь прежде ты жила свободно,
Не вспоминая судный день.

Склоняли пред тобой в поклоне
Свои надменные глав'ы,
Кто, за наживою в погоне,
Тебе бросал: "Иду на Вы!".

Иные, слабые, просили
Взять под могучее крыло.
Ты всем свои давала силы.
Да... Было время... Но, прошло.

Твои сын'ы, как волчья стая,
Забыв вел'ичье прежних дел,
Тебя на части разрывая,
Распродают, кто что успел.

Власть предерж'ащие зач'али
Друг с...

Я остановлюсь, где Бога нет,
Замолчу и перестану слышать,
Не заплачу, не увижу Свет,
Ни к кому не стану сердцем ближе.
Не найдешь улыбки на лице,
Я без Бога не даю советы,
Все во мне живет, творя в Творце,
Все без Бога – для меня Запреты,
Ничего в меня не привнесет,
Никогда не умалит страданья,
Но Отец Извечный, только Бог –
Для меня и Жизнь и Упованье.
Только в Нем люблю своих детей,
Только в Нем долги я исполняю,
Только Он – Причина всех дверей,
Только Он мне двери открывает...

Разлейте взгляд мой, ангелы,
По склонам томным вечера,
Господь, прими в объятия
Прохладой синих вод.
Я утонул, отравленный
Текучим сном беспечности
Речной подпитой братии
Да ретушью болот.
От лешего природою,
От города наружность,
Ползти мне между брегами
По илистому дну.
Бездарное невольное
Да вечное дремучие
Я тишиной неведомой
Укрыл в своем гробу.
Прими, Господь, по ветру
Души волну-заплату,
Точите взгляд мой, черти,
Ларцы глаз опечатанных.

Отворив тихонько дверь,
Проскользнул ты словно тень,
В комнату ко мне один,
Мой прекрасный властелин.

Подошел ко мне тихонько,
Плеч дотронулся легонько,
Прошептал: " А вот и я,
Здесь, с тобой, любовь моя!".

И к губам к моим склонившись,
На плечо облакотившись,
Принял поцелуй мой нежный,
Страстный, ласковый, небрежный.

Обнимая с тихим вздохом,
В гладь волос уткнулся носом,
Замер вдруг ты на мгновенье,
Не спугнуть чтоб то виденье.

Что предстало перед нами,
Но не видим мы...

увидев в зеркале
ни Бога и не чЕРТА
себя считая аттавизмом сути
идешь как прежде в доблесной кагорте
по склонам грозовой... Иршалаимской мути
кресты уже расставлены
и люди
уже развешаны как украшенье ёлки
и Голова давно уже на блюде
истлела...
как все наши недомолвки...

Тебе моё бессмертное искусство,
Тебе мои безумные желанья,
Тебе все сны и все мечты и чувства,
И для Тебя вся жизнь и умиранье.
Очарование, великолепней прочих,
Я пред Тобой могу склонить колени,
И сотканные неизвестным ночи
Тебе, мой мрачный и прекрасный гений…

Достал океан пенный гребень печали,
забыв о границах своих берегов.
И те голоса, что всю эру молчали,
услышать могла я за сотни шагов.

И гром раздавался на склоне отвесном,
в раскатах его содрогалась гора.
Казалось, всему с оглушительным треском
обрушиться вдруг наступила пора.

Пытаться найти оправданье стихии
и выдержать чинно смертельный накал
отважутся те лишь, чьи нравы лихие
не дрогнут в объятьях разбитых зеркал.

Кто в этот закат шлейф знамения ищет,
идя на намокшим...

Мы вольные ведьмы, нам власти не надо,
Берите ее вы опять.
Но только потом, под дождем камнепада
Не хнычьте, не смейте роптать.

Мы вольные ведьмы. Врагов мы прощаем,
Но помним все их имена.
И то, что вернемся, мы вам обещаем.
Мы были во все времена.

И будем сегодня в те лунные ночи
В глуши дураков обращать
В мышей и лягушек, мы мирные очень,
Но мы не умеем прощать.

И прежде чем вы нас учить захотите,
Отмерьте семь раз и тогда
Ругайте, склоняйте, и снова учите...

Никогда не бывает поздно,
Даже в самом конце пути,
Вспомни Бога, доверься Богу,
Хоть мгновенье с Отцом пройди.
Ты же видишь: жизнь долго била,
Не давала ответ ни в чем,
И корила тебя и казнила,
Избивала тебя кнутом…
И все сильные и имущие
Оставляли тебя в пути,
Редко были они дающими,
Редко были полны любви…
Упрекали тебя, не верили,
Унижали и гнали взашей,
И тебя лишь успехами мерили,
Был пред многими ты – плебей…
Был зависимым, был обиженным,
Был незваным и был чужим...