Склеп

З'амок – это ведь зам'ок
На тюряге для души.
Да, конечно, там для тела
Дни бывают хороши.

Пусть огромным будет з'амок,
Залов много, галерей,
Только будет там немало
Для души тоскливых дней.

А запрятавшись от жизни,
За воротами тюрьмы,
Псов-охранников поставив,
Станешь Жизни ты чужим.

И твой з'амок, незаметно,
Поглотит тебя в себе.
Хоть богатства в нём несметны,
Склепом станет он тебе.

В Остине однажды вечернею порой
Бородатый рейнджер шел к себе домой.
Сегодня, как обычно, ловил плохих парней,
Направо и налево давал он им люлей.
Путь его далекий лежал через погост,
Он не ведал страха. Да, Уокер был не прост,
Ведь на всей планете нет круче мужика,
На всем белом свете нет крепче кулака.
На погосте этом жил старый вурдалак,
Вечером проснулся и злым был натощак.
Видит: идет путник с рыжей бородой
И в ковбойской шляпе с рейнджерской звездой.
К Уокеру выходит...

Ленинград. 80 лет снятия блокады
.
Восемьдесят лет "БЛОКАДА" слово
режет память поколений бороздой,
выворачивая снова, снова
боль и кровь народа черною золой.
.
Сны, как явь! Мне не дают покоя:
под ДОРОГУ ЖИЗНИ дед ушёл, под лёд,
Пискарёвки МАТЬ-ЗЕМЛЯ семье покровом,
только мамочке Всевышний годы шлёт!
.
Девятьсот голодных, мёрзлых, страшных,
адских дней... Как можно было пережить?!
Ленинград! Ты не забудешь павших!
Память в генах вечна -- не перепрошить!
.
Потому январскою...

"Нет ничего тайного,
что не стало бы явным."

Жизнь перекрыть пытаясь кодами-ключами,
Себе плодишь ты этим большие печали.
Ты мнишь, что кодами всей жизнью управляешь,
Но ими лишь свои печали умножаешь.

Негодность дел, порой, в секретность облекая,
И этим в жизнь нечестность только добавляя,
Плодишь ты душам так тюремные объятья,
И люди в них уже не будут жить, как братья.

Во лжи и подлостях других подозревая,
И одного себя лишь честным почитая,
Замками-кодами запреты...

Девушка на шпиле… Тёмный свод
неба ленинградского клоками.
Ас фашистский очередью бьёт,
разрывая душу с облаками.
.
Взгляд глаза в глаза! Бессилен враг!
Жив кораблик с золотым отливом.
Пулемёт замолк. Не сброшен стяг:
спрятан, слился с маской сиротливой.
.
А внизу тень смерти серой мглой.
Город мой любимый, милый страшен.
Стал неузнаваемым порой –
зданий строй войной обезображен.
.
Дни и ночи голод, холод, тьма.
Жгут зенитки ад прожекторами.
Цепи рвёт блокадная тюрьма
рёвом...