Складки кимоно

Пальчики и клавиши.
Черно-белые шалят,
Выпуская в звукоряд,
Полигимний залежи.

Полилась гармония! ~*~
С Мельпоменой подружив,
Терпсихорой покружив,
Рассмеялась Талия!

Разбудили пальчики
В черно-белом кимоно
Форто-радости окно,
В Музах – счастья бантики!…`*~*~*

Он мне напомнил слов игру:
«Я иду по ковру».

Мастер он по этой части –
По дзюдо. И врать он мастер!

Мастер Путин в кимоно!
Нам и грустно, и смешно!
23 декабря 2010 г.

Словно шагает
по солнечной кроне
хор золотых бубенцов.

Словно родник
крошит хрусталь
на шелк кимоно.

Словно луна
растворяется в ряби
горного озера.

Словно звезда
искрится мотивом
прохлады алмазной.

Словно свеча
колышется светом
вздоха ночного.

Словно снега
нежного лотоса
падают в руки.

Словно клинок,
обагренный закатом,
дышит бессмертьем.
.
Словно безмолвие
храмовых стен
заговорило.

Словно ручья
прозрачная кровь
в сердце вошла.

Восточной хитрости полны
Ваш ночки укрывают лик,
Но чувствую набег волны
И кровь вскипает в этот миг.
Я представляю милых Гейш,
Их грациозный мелкий шаг…
Цветенье сакуры, шалаш,
И чувств стремительных аншлаг.
……………………………………
Цикады цокот слышен – ночь,
Бриз с моря шторы шевелит.
Любви свободной, ласки дочь
На встречу птицею летит.
Как облако парфюм за ней
Ласкает бедра кимоно.
А сердце стонет поскорей
Припасть к красавцу на плечо.
И ощутить упругость мышц.
Стремительных объятий...

Сковало мухой в янтаре
Октябрь на жёлтой кожуре.
Вокруг, куда ни глянь, одно -
Японец в красном кимоно.

Как гейша осень семенит,
Рыдает в кулачок навзрыд.
Восточный, грозный самурай
Устроил листопадный рай.

И самый толстый сумоист
Убрал с ковра пожухлый лист.
Всё, пораженье, харакири,
Природу саваном укрыли.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2011

Ты закрываешь глаза и шепчешь:
«Мы едины...»

Я закрываю глаза
И чувствую это...


* * *

Отпусти воздушный шарик,
В небо на нем улетит
Фантик на белой ниточке.


* * *

Порой хочется солнца, а порой — снега иль дождя.
Порой хочется того, что можно, а порой — чего нельзя.


* * *

Играю для тебя
Трепетную балладу любви.
Под твоим ласковым взором
Расцветает сердце мое.
Пусть гитары струны
Пробудят в тебе медовые чувства,
Что так сладко нас опьяняют,
И чудесно...

«Не отягчай ненужным грузом дух,
Но плоть не утончай анорексией,
И, если мысль и чувство не в ладу,
Помедитируй, брат, – коан осилишь»…

Так роши говорил мне, и сопел,
Пузатый роши, властелин Сатори,
И дело было в полночь, на тропе,
А может, утром, где-нибудь, у моря…

Голодный волк лизал его ладонь,
И рядом трижды ухнул мудрый филин,
А мне вдруг захотелось – за кордон…
Подальше от соседей-некрофилов.

И груз тяжёл, но бросить невдомёк,
И ближе к телу кимоно своё же…
Слетелись...

Бесконечные цифры, бесконечные судьбы,
Так хотелось бы чаю испить в кимоно,
Две огромных вселенных: то, что было и будет
Разрывает на части телефонный звонок,

Вновь я слышу твой голос, он сейчас слишком сладкий,
Лоскутками порвется ночью шорох шагов,
Пусть на пальце колечко из фольги шоколадки:
У любви нет печатей, проб, ключей и замков,

Ты услышишь мой голос и подумаешь, может,
Как искал тонкий запах в морях и песках,
С каждым часом разлуки он звучал все дороже,
Но лишь звездная...

Тридцать третья параллель,
Аномалий колыбель –
самолеты курс теряют
и в порталах пропадают,
появляются пришельцы
в Розуэльском инциденте*.
Не спокойна широта!
У Бермудов будоражит -
в глубине морской кураж,
то ли черти, то ль атланты,
волны ставят на дыбы,
и несет суда как щепки
по течению Гольфстрим,
там Нептун воронки лепит
круговертью из воды,
и у дна в последнем танце
извиваются угри…

Дальше, линией прямой,
под угольник, сапогами,
интервенций параллель
по Востоку...

Сын серого козла жил у старой женщины.
В бамбуковую рощу ушел пастись.
Изменчиво все: в этом мире вечны лишь рожки да ножки.

***
В час, когда луч восходящего солнца
Светом своим озаряет подножие Фудзи,
Что снится тебе, броненосец «Микаса»?


***
Жили у старой женщины
Две рыбы фугу.
Одна белая, другая серая — две веселых рыбы.

***


Братья Эникэ и Беникэ
Лакомились суши.
Чем бы ни тешилось дитя,
лишь бы не пило саке.

***

Пожилая женщина
Сеет горох на склоне Фудзи...