Скинуться

До небес я дотронусь и может,
Их внимание тем привлеку.
И коснувшись в ответ меня тоже,
Взгляд их в сердце прогонит тоску.

До небес я дотронусь и дрожью,
То касанье меня сотрясёт.
И мне силой своею поможет,
С себя скинуть тяжёлых дум гнёт.

До небес я дотронусь, пусть даже,
Испытаний путь дарит их взгляд.
Плюс и минус имеет путь каждый,
Но путей нет совсем без преград.

До небес я дотронусь, пусть Боги,
Вспомнят что в этом мире есть я.
Что не лёгкой ищу я дороги,
А лишь той...

Куда ведут меня судьбы удары?
Какой же будет дальше жизнь моя
После серьезных и сомнительных потерь,
Когда уж ничего и не осталось у меня?
Все те, кто рядом был, кто был родным
В пространстве времени растаял,
Исчезнув, растворившись в никуда…
Монотонность и однообразие долгих,
Бесконечных будней, что длятся нудной чередой
Меня гнетет печалью горькой и тоской,
Убивая огонек пока еще живой души,
Останавливая медленно и верно сердечный стук.
Но все же к яркой жизни я стремлюсь...

И ночь с тобой шальная
И в небе уйма звёзд.
Со мною ты, родная,
Любимая до слёз.

И вроде греет месяц
И подобрел мороз.
Глаза твои мне светят,
Как добрый нам прогноз.

Эх, скинуть бы лет десять,
Здоровьишко вернуть
И можно куролесить
Чуть-чуть приняв "на грудь"!

Кричали снизу – «Вова!
Скинь воду, в чём нибудь!
Вспотели от футбола...
Водички бы хлебнуть!»

Понять ребят не сложно.
Футбол вам -- не игрушка!
«Ловите осторожно…
Любимая, ведь... кружка!»

Ах, цыгане!
Скитальцы
Полей.
Вы шумны
И беспечны,
Как дети.
Ваши спутники -
Пара
Коней,
Да кибитка,
Да вольный
Ветер.

Ваш очаг -
Над рекою
Костёр,
Ваша пища -
Похлёбка
Пустая.
Вам жилищем
Дырявый
Шатёр,
А постелью -
Трава
Луговая.

В поле снежном
Кнутами
Длинными
Вас стегали
Шальные
Метели,
И крестили
Июльскими
Ливнями
Небеса
У речной
Купели.

Жизнь
Бродячая,
Ох, нелегка!
Кажет месяц
Задумчивый
Рог.
И течёт
Ваш обоз,
Как река,
От развилки
К...

Чего-то хочется такого...
Чего... не знаю я сама.
Нырнуть бы мне на дно морское...
А может быть и не туда.

Чего-то хочется такого...
Мне необычного совсем.
Развеселиться бы немного...
Придумать бы... вот только чем.

А может спрыгнуть с парашюта?
Мечтаю я уже давно.
Боюсь... а вдруг придёт капут мне...
Ведь в жизни всё не как в кино.

По джунглям очень мне хотелось...
Пройтись всего один лишь раз.
Но испугалась ночью очень...
Когда приснился папуас.

А может быть на Марс...

А быть может всё таки пора?...
И позволить новые открытия,
Что столпились вёсенно в дворах,
Ожидая нашего наития?

А быть может всё таки извлечь,
И позволить радость изумления:
-- Как такое я смог(ла) испечь,
Со-творяя новым из-Мерение?

А быть может всё таки пора,
Открывая вещим позволение,
Скинуть туфли завтрашних "вчера"
Ясным формируя направление?

И в свободе собственной игры,
Где, иных сознание, не плющит,
Раскатать лепёшку из любви,
Где поют и радуются Души?

Может...

Дети рождаются... Уходят родители...
К своей божественной обители...
При жизни часто о них забывают...
Потом об этом горько страдают...

Жалеют, что что-то им недодали,
Что-то хорошее им не сказали...
Стыдно становится им с годами,
Что тепло в груди затворяли.

Страдают, мучаются -
Думают, что ничего уже не вернуть...
Светом они озаряют их Путь!..
Зачем же страдать - живите сегодня!

Лучик Любви в груди не томите,
Живите на полную!
Себя сохраните!
Берегите тепло, дарите родным...

Степь огромная без края,
Небо синее без дна.
Эх, ты жизнь моя шальная,
Ну на что, ты мне дана?

Как в картонную коробку,
Время дней, я в жизнь сложил.
Звезда смотрит на путь робко,
Не осветит — мало сил.

Спать пора, а я стихами,
Грежу, позабыв о сне.
Между строк в них, с сердца камень,
Скину — станет легче мне.

Время странное по сути,
То ли поле, толь волна.
Словно смерч иной раз крутит,
Заставляя жить у дна.

Эх, ты жизнь моя шальная,
Эх, ты время перемен.
Твои ритмы...

Всё то оно как мир старо,
Уж не по мне и проседь,
Совместно с бесом мне в ребро,
Эх скинуть бы лет восемь.

Но как назло опять он встал,
Меня в расплох тогда застал,
Возвысив дух на пьедестал,
И силы я не расчитал.

Хоть практика всегда была,
Тут подвело начало,
С плеча мне под ребро дала,
И с болью сердце стало.

Не жаль себя, её мне жаль,
Она ведь так тогда старалась,
Блюдите старики мораль,
Чтоб ваше сердце не взорвалось.