Скифское царство в Крыму

Господь - мой щит и оправданье
от сатанинской клеветы,
Он мне готовит одеянье
для входа в мир моей мечты.

Он защищает от напасти
врага души, Мой Царь и Бог
хранит в Своей прекрасной власти,
и в этом я не одинок.

Он от грехов меня спасает
и в Царствие Своё ведёт,
и мысли тайные все знает
(мои) как есть наперечёт.

Бог - веры щит и упованье
на лучший мир - и в небесах
закончится мой путь страданья
с молитвой к Богу на устах.

Я дошёл по лучу до источника света.
По лучу, он во сне мне светил.
Я дошёл, там была не звезда, а планета,
Я когда-то на ней уже был.

Мне ландшафт её мрачный знаком,
Поле с пепельно-серой травой.
Этот старый, заброшенный дом,
И созвездий узор надо мной.

Тихо, тень возле дома мелькнула,
Заклубился туман над травой.
В небе звездочка тускло мерцнула,
Её туча закрыла собой.

Это мир неживой, он покинут.
Только тени живут в нём теперь.
Они что-то бормочут мне в спину,
Это мир...

Не по душе мне цепи синих гор
с короной снеговой.
Они сужают кругозор
непроницаемой стеной.
Ты видишь только камень, снег,
тумана облачную хмарь.
А кто здесь - человек? -
пустячный миг, а не природы царь.
Пусть вами восторгаются другие.
Вы для меня - враждебная стихия.

Не лучше даль бескрайняя морей
с упором в горизонт.
Не зацепиться взгляду в ней.
Ты - тля, а море - мастодонт.
Когда оно благоволит,
курортной балуясь игрой,
когда оно штормит,
сметая все неистовой волной...

Каким ни был бы могучим КГБ,
Воля Божия сильней и круче,
Пряником поводит по губе -
И пинком под зад с навозной кучи.

Как, кого накажет Бог за Свой народ,
Можем поимённо мы припомнить:
Сталин не тащил на эшафот
Всех за пейсы и за имя Моня.

Как бы ни был тот тиран с людьми неправ,
Он не слыл безбожным юдофобом,
Даже Троцкого с пути убрав...
Лишь с врачами прокололся Коба.

Над врачами меч зазубренный подняв,
Под собою сук срубил по сути,
Потому и умирал три дня
Без врачебной...

Я очень рад твоим словам
(теперь готовься к продолженью),
оказывается, я не хам -
твоим стиХам я вдохновенье!

Сам вдохновения не жду,
но подражаю Гумилеву
и, если с ритмом не в ладу,
работаю над техникою слова.

Твоим словам я очень рад
и комплиментов мне не жалко;
но как бы здесь наглец и гад
не обозвал страницу свалкой.

Но нет, не буду о плохом,
что обещал, сейчас исполню -
я восхищён твоим стихом!
Я наизусть его запомню!

Я буду думать о тебе
как самом светлом идеале...

Самооценки я
нисколько не занижу -
людей мне не понять.
Ведь даже в царстве тьмы
они спешат занять
приемлемую нишу.
Что сделалось с людьми?


Идея не важна -
и праздника не надо,
и можем всех господ
любить и холить мы!
Но для кого нужна
вся эта клоунада -
что сделалось с людьми?


Удобно господам,
чтоб мы на них молились
и прожигали дни
в еде и блуде мы,
теряя счёт годам,
усердствуя и мылясь
считать себя людьми.

7.11.2009г.

Они пили у поликлиники,
«кореш» вышел из боя жив,
боль закусывали финиками,
на багажнике разложив.

- По стаканчику? – По стаканчику! -
Операцию делал сам
главный врач, он знавал сих мальчиков,
Карл Евгеньевич Шустерман.

Пуля чуть не коснулась лёгкого,
мягкие ткани разрезал скальп,
вообщем, было ранение лёгкое,
осложнениям скажем «хальт»

- По стаканчику? – По стаканчику! -
Хачь подстрелен – сошла буза,
только мать убивалась в Нальчике,
сына скушали небеса.

Разделение сфер...

Прости меня за то, что я тебя ещё не зная,
Так люблю... Что в небе образ обнимая
Твой, шепчу чуть слышно, что люблю...
Что руку нежную твою ложу в свою
И крепко к сердцу прижимая, держу,
Чтоб никто не смог забрать тебя
У меня, так сильно я уже люблю тебя...
Люблю, да, я люблю, но это слово
Слишком коротко, чтоб выразить любовь,
Мою любовь к тебе, тебя не зная, словно
Лучик в тёмном царстве для меня
Ты лишь один, прости, уже люблю тебя...
Тебя не зная, смотрю, глаза не закрывая...

Здравствуй же, девочка-чудо,
Чудо девятое света!
Кто ты такая, откуда
Пришла в это раннее лето?

Легкой весталкой влетела,
Душу всю заполонила,
Что же такое мне сделать,
Чтоб ты мне ночами не снилась?

Голос чтоб твой и улыбка
Сердце мне не разрывали?
Это вопрос на засыпку,
С которым я справлюсь едва ли.

Впрочем, совсем не о том я:
Здравствуй – как благодаренье!
Что-то я и не припомню
Другого такого везенья.

Здравствуй, живи, долго царствуй
В этом краю поднебесном!
Я...

Горит заря рубиновым огнем
Жемчужных лилий наполняя свет,
С начала жизни в царствии лесном
Таят дубровы тишины секрет.

Мигнёт мне небо утренней звездой,
Над лесом дымкой женская рука.
Журчит река и резвою волной
Бежит меж рощ в другие берега.

Над лугом вновь синеет летний день,
С деревьев льется птичья воркотня.
Рассыпан клевер, нежится сирень,
И в гнездах крепких смелая возня.

На выси темный движется наплыв,
Свечу-луну зажег тьмы господин.
На небо скатерть-сутемень накрыв...