Сказал

Кладбищенский холод теперь твой удел,
А я не сказал тебе то, что хотел!
Да я и не знаю чего бы сказал,
Ведь жизнь наша - это шумливый вокзал.
Одна остановка на долгом пути,
И мне тебя больше нигде не найти,
И вот я шепчу запоздало: "Прости...."

Когда,муж,себе любимую завел.
Голова его от счастья закружилась.
То меня решил,просватать он,
Чтобы под ногами не крутилась.

Друга своего мне предложил,
Тот,что от вина не просыхает.
- Он хороший,милый - говорил.
- И твоих детишек приласкает

- Будешь с ним ты,как за каменной стеной.
- Выходи скорей ,подруга,
- Жизнь твою я сделаю такой,
- Что надолго ты запомнишь,Мишу,

- Будешь жить с печалью и тоской.
- Как тебя сейчас я ненавижу.
Так сказал и сделал,как сказал.
У меня...

Туман дыханием земли окутал города,
уснули улицы, остановилася вода
на небе одинокий ход печальной странницы луны
и ветром вдаль гонимы помыслы запуганной души
и в лабиринтах невозможных грез
препятствием возник дней предрешенности утес
сомненья давят непосильным камнем вниз
ступая так несмело на корниз
но кто сказал, что все известно наперед
кто так сказал тот веруя но врет
верша свой путь, мостя себе дорогу
легко забыть о выборе тихонько, по-немногу
приняв судьбу неотвратимо и...

Я помню тот момент, когда я был рождён.
Увидел яркий свет, услышал жуткий гром.
Была гроза и за окном лил дождь.
И акушерке я сказал: "Не трожь!"

Я сам пойду домой. Да, я умею ходить! -
Я пробежал к утробе кросс.
Пока дошёл домой успел пивка попить
И выкурить пять папирос.

2

И с самых юных лет я не любил людей,
Предпочитал им тусклый свет.
А однажды, гуляя по осенней аллее,
Нашёл в листве я пистолет.
Я стал палить по банкам, везде, где их находил,
И не боялся никого.
За...

Он все понять не мог,
Кто она ему,
И мир на части распоров,
Сказал он ей: "Я не люблю".
И что же мир?
Что с жизнью его стало?
И вроде бы он был открыт,
Но что-то не хватало...
"Быть может выпить?", -
Думал часто он...
Сказал и сделал - выпил:
В душе лишь перегром.
"Нужно мне забыться,
Уйду к своим друзьям", -
Вновь лишь дым клубится,
Осадок по краям.
Неделя суматохи,
В руках из кухни нож:
"Порезал... но не больно...
Пускай стекает кровь..."
Опомнившись, он вспомнил,
Тот...

Однажды сказал Робеспьеру Марат:
-Мы руки в крови замарали,
Француза француз убивает, как брат,
В пылу якобинской морали.

-Ты знаешь, Марат,- Робеспьер говорит, -
Мы просто как малые дети,
В России такое еще предстоит,
Что нашу мораль не заметят.

В России повсюду полно голытьбы,
И публика кормится плохо.
Подайте ослепшему в ходе борьбы
С троцкистско-зиновьевским блоком.

Однажды у Троцкого сперли пенсне,
И Лева писать разучился,
И Сталин стал главный писатель в стране,
И этим...

Я обещала тебе больше не писать стихов,
Но по-другому у меня что-то не выходит.
Давно и ручка на столе, но всё ж пустой листок
И мои мысли в голове где-то вечно бродят.

Но обещание я всё-таки хочу сдержать,
И пусть написанное мною будет лишь письмом,
Которое конечно я не буду отправлять,
Но думаю, придет и время для него потом.

Ты мне сказал, что я упрямая во всем – и пусть!
Критикую и считаю я себя умнее.
Я знаю это так! Но все равно на сердце грусть,
Ведь ты сказал всё это, ни о...

Я скользил под откос так долго,
Что, точно, пора что-то решить.
Мне было крайне плохо так долго,
Что, верно, пора что-то решить.
Да почему же ни один из вас, люди,
Не придет и не выплеснет мою чертову жизнь.

Я сказал, сторож, сторож, сторож,
Не сбросишь ли ты свой замок к чертовой матери?
Я сказал, сторож, сторож, сторож,
Не сбросишь ли ты свой замок к чертовой матери?
Давай, дай пожить бедному парню.

Детка, детка, детка,
Не упадешь ли ты на колени?
Детка, детка, детка,
Не...

Ты знаешь, эта ложь к беде,
Ты знаешь, я бы был воришкой,
О, если бы сказал тебе,
Детка, не взлететь нам выше.

Давай, детка, разбуди мой огонь.
Давай, детка, разбуди мой огонь,
Попробуй утопить эту ночь в огне. Да…

Время для сомнений уйдет,
Не время для болотных снов,
Давай, а если ждет просчет,
На траурный костер любовь.

Давай, детка, разбуди мой огонь.
Давай, детка, разбуди мой огонь,
Попробуй взорвать эту ночь в огне. Да!

Ты знаешь, эта ложь к беде,
Ты знаешь, я бы был...

Вот поднялся Вождь
в свой ничтожный рост.
И в усмешке
скривил рот
И сказал он так:
этот первый тост
За великий русский
народ!
Нет суровей, сказал он,
его судьбы.
Всех страданий его
не счесть.
Без него мы стали бы
все рабы,
А не то, что
ныне
мы есть.
Больше всех он крови
за нас пролил.
Больше всех источал он пот.
Хуже всех он ел.
Еще хуже пил.
Жил как самый паршивый
скот.
Сколько гнусных
и черных дел
С ним вершили
на всякий лад...