Скалы

Если б не было опций, утёсов, (всех возможнос-
тей), сполох судьбы, между смехом и плачем, увы,
о простуде, о дружбе и лете, что прейдёт, и о
том, что в ответе, (снов и грёз и фантазий порыв),
и следы, и как будто нарыв, (скалы острые,
камни вразброс и сапфиров и каменных роз),
не возложит к ногам, синевы, нет не видно
и русло невы, да и вены все спались давно,
лукоморье? заставы? кино?
- Без ворот? кто познает? спасёт?
иль развеет всего оборот?
- Помешался? с ума ты сошёл?
Или нет...

Накопленный балласт
кидаю вниз, как бремя.
В душевных муках снежных каст
застыло бешеное время.

Наперекор судьбе иду насквозь
континуума звёздной пыли.
Моя Вселенная распалась врозь.
Идут полки мои,
и всплыли
слёзы бытия...

Ты знаешь, странное явленье,
чем дальше от грозы и дня,
тем всё отчетливее тленье.
Сейчас всё чисто,
грязь ушла
с весной.
Сейчас
всего лишь газ
обманутых событий.
И горько кажется подчас.
И дьявол сытый.

А что за сны мне снятся?
В них
вся ты...

Когда-то жизнь столкнула нас,
в соседнем переулке.
Мы шли с подружкой, в летний час,
болтая, на прогулке.
И нам хотелось куража,
смеяться беззаботно...
По тротуару, неспеша,
идти куда угодно...
Каникулы! Уроков нет!
Какое было счастье...
Пирожные жуя, щербет -
купили где-то сласти.
А позади - два паренька,
настойчиво шутили...
Просили дать им "огонька",
хотя и не курили...
Мы познакомились вот так,
я помню эту встречу...
Красавец ты, твой друг чудак,
казалось, что навечно...

Улыбнёшься — станет жить светлее,
Загрустишь — жить станет враз темней.
Сам собой — жить в мире не умея,
В нём живу, для близких мне людей.

Из них ты — всех ближе, всех любимей,
Ты моей, души оконца свет.
Мне тебя, милей нет и красивей,
Для тебя, во мне любви сонет.

И веселья дни, и дни печали,
Ты со мной, все делишь пополам.
Небеса, с тобой нас обвенчали,
Дав любви, Вселенской, счастье нам.

Всё отдам, лишь только б ты не знала,
В жизни боли, грусти и невзгод.
В пути в пыль...

Туда - наверх,
по горной тропе...
Обиду-грех,
несу в рюкзаке...

На самый край,
отвесной скалы...
Шаги считай,
они здесь малы.

Сниму рюкзак,
он очень тяжёл...
Последний шаг -
до края дошёл.

Бросаю вниз -
пусть в пропасть летит...
Мой выбор - из..,
пускай не болит!

Не эхо - хор,
и Солнце вокруг.
Ветрам простор,
торжественный звук...

Свободен я,
от боли и ран...
Стекает яд,
с обрыва в туман...

По-детски чист,
и лёгок теперь.
Как новый лист,
иду без потерь...

Горечь дней….,всё,…….
змеиною шкурой, зацепившись
за выступ скалы, и шиповника
куст, снимем мы и оденем, пов-
ерхности, кожи, отшлифуем, не
вышли? и рожи, на ветру расто-
пырив создав, полетим в мыслях
все за урал? кто куда, чуть в дали,
чуть поближе, слизи снег, навост-
рили все лыжи иль коньки, льда
пожар, холод дней, мех струился,
туманом за ней иль за ним или
рядом? вот здесь, он дрожал не
отрезать всю спесь иль печален
ломоть, угодим радость ножниц
не будет гоним...

Ах, не вздыхайте томно,
Печально не глядите.
Всё зыбко, всё условно,
Нет без причин событий.

Высоких идеалов,
В себя мне не вместить.
Их огибает скалы,
Дороги моей нить.

Ах, что же в Вашем взоре,
Гнев на меня опять.
Поверьте Вашим горем,
Я не желаю стать.

И зря во мне причины,
Вы ищите ему.
Дам слово в том мужчины,
Не верьте никому.

Не верьте наговорам,
Не верьте молве злой.
Поймёте сами скоро,
Что хорошо со мной...
Марковцев Ю.

Глава вторая

Лист 1


Достойно человека –
перед всеми вызовами жизни
не ополчиться на неё.


Сколь ни богата недрами Земля,
увенчана Её поверхность наслоениями Космоса!


Стержень несгибаемого духа формирует сплав
глубокой веры и широкого сознания.


И ложь бывает «во спасение», и может
иная правда подкосить.


Посеяно, зерно благое непременно прорастёт,
как только сложатся благоприятные условия.


Сотворившему себе кумир
придётся примириться с принесением ему...

Я сегодня ухожу в горы,
Потому что задолбал город.
Я хочу быть большим и сильным,
А не быть пузырем мыльным.
Я могу покорить вершину,
Чтоб признали во мне мужчину.
Пусть меня остановят скалы,
Покажу тогда свой оскал им.
Но услышал как плачет дочка -
Не могу я уйти ... и точка!

Его на разноцветных картах нет.
Остался лишь в легендах этот остров,
В подшивках старых фронтовых газет –
А нынче отыскать его непросто.

Да, был он по размеру невелик:
Четыре сотни метров на семь сотен.
Но весь огромный мир тогда привык
К масштабу этажей и подворотен.

За каждый сталинградский клок земли
Враг дольше дрался, чем за всю Европу.
И дикторы дотошно счет вели
Любому закоулку и окопу.

А он и окружен был не водой –
Огнем, свинцом, клубами едкой пыли…
И сорок дней...