Скалы

Неумолим был солнца жар,
и, истекая воском талым,
изобретательный Икар,
увы, упал с небес на скалы.

И пусть злорадно хохотал
там, на Олимпе Зевс надменный.
Икар обыденность попрал
и стал мечтою дерзновенной!

Столетья быстро пронеслись,
отважный подвиг был воссоздан,
и самолет взметнулся ввысь,
вспоров крылом упругий воздух.

Теперь мы может облететь
все уголки родной планеты
и, кстати, в них посеять смерть:
снаряды, бомбы и ракеты.

Изобретательность – черта,
что...

О, Алтая «Лукоморье»,
Где дали неоглядные,
Где небеса лазурные,
Где реки полноводные.

Где к небесам звенящим,
Алмазные вершины простирая
Застыло время и стало морем
Бесконечным «синегорья».

Ковшом вершины задевая
Висит Медведица большая.
Над скатертью степи зелёной
Царь - гриф парит огромный.

А изумрудны горы, хребты
Гранит их будто волны с высоты.
Тайга здесь кажется зелёным
Лесов дремучих морем

И лукоморьем сказочным.
Где в царственных чертогах
Живут...

Я люблю птиц:
длинноногого журавля с долговязой шеей и прямым копьевидным клювом
у заболоченных водоемов; тускло-глинистых жаворонков обнаженных степей,
полупустынь и лугов; аккорды и паузы стройных дроздов, подхваченные
лиственным лесом; тяжёлый полёт коренастого дятла, словно брошенное копье;
кочующий огонёк рыжевато-кофейной сойки; фиолетово-металлический отлив
древнего ворона; гнездящуюся в уютных парках кроткую горлицу;
хищного ловчего сокола, на заостренном шпиле скалы...

Хлещет ливень, в стекла бьет град,
Где же ты, милый мой, где ты?
Разбилась о скалы надежда моя...

Порыву капризного ветра
Подчиняются даже скалы:
Разбегаются материки...

я хочу умереть у тебя на руках,
растворится росой, превратится в туман.
я хочу остывать углем от костра,
не хочу быть с собой - сам на сам.

дымом буду писать имя в легких твое ,
в венах пульс будет редким не четким.
и палатою мне будет жилье,
сладкий вкус от всего будет терпким.

будут тучи теперь над моей головой,
горы снега, ветра и дожди.
не услышать мне шаг спешащей домой.
не скажу теперь в след, подожди.

некому пожелать теперь сладких снов,
знаю, я виноват в этом сам...

Тропой прохлады брел усталый вечер, —
брел, раздвигая пряди солнечных лучей
над грудью водной...
В медленной истоме содрогаются и спят,
и — остывают к ночи
гулкие глубины...
Плес песчаный. Лежбище камней.
Река идет у древней тверди берега...
О н а полна земной, глубинной свежести.
А камни, корни берега — в изломы ночи...
Дальний гул порога.
...спит Река и в гуле.
Нам --- одна лишь память...
Понимание:
...у берега, после Плотины,
здесь, у ног моих — одна вода...
Реки и нет...

Клоун, скоморох, цветной, раскрашенный, и одно-
глазый, печальный, постаревший, лох, всё падает
и бьётся головой то оземь, или о стену, чтоб рас-
смешить, безмозглую толпу, глотает шпаги, змей,
огонь, ……….его пожалуйста не тронь, пиликает
на скрипке, и вызывает глупые улыбки и хохот,
что до слёз,……и описав и показав всерьёз, смеш-
ное,……увы, курьёзное не снимет оправданье,
той глупости людской и знанья не обелят тупую
злую суть всего, что окружает и забудь, о счастье
о любви, всё...

Город – Ста Золотых Ворот
в изголовье моем
качается.

Там никто никому не врет.
И не мечется. Вслед за чайками.


Смотрят дети и старики…
Смотрят воины – в небо флагами…

И глаза у людей сухи.
Лишь сердца до краев
заплаканы.


Многослойный тяжелый ад
вырастает из моря медленно…

Но спокоен — Кецалькоатль
в балахоне жреческом медном…


И сквозь хруст
достает до дна
голубая святая молния!!

И крушит Приливная Волна
скалы… дамбы… и спины молящихся…


Я на...

Тугие волны.
Прибрежные скалы.
Спасите наши души!