Скалиться

Ты птица? - Я спросил у птицы и
В ответ услышал - Нет!
Я - только то, что ты зовешь своей Судьбой.
Я - музыка в тебе, я - трепет жалких струн,
Я - та, что промелькнув, исчезнет в темноте.

Вы звезды? - Я спросил у звезд, и вслед,
В ответ звучало - Нет!
Мы лишь Надежды Свет, оставленный тебе.
Мы - первые Слова, звучавшие во тьме
И мы пришли к тебе..., хоть нас давно, уж, нет.

Ты Берег? - Я спросил у Камня и
Его ответ был прост:
"Я только со скалы сошел и в землю врос,
А Берег...

Он лежал на траве - совсем, как живой,
Подмяв под себя радость победы.
И вис на губах его клич боевой,
Бесполезный, как светлое, летнее небо.

Он не верил, в то время, когда нападал,
Что его существо не многим крепче,
Чем те, в которых он меч вонзал....
Ты не так рассчитал в этот раз, человече.

Он помнил, как кто-то, - один из Больших,
Рукою махнул. И тысячи лиц,
Помноженных на звериный оскал,
Ушли на чужбину - одни, среди скал... Он помнил
давнишнюю боль,-
Он понял -
ему не...

Наши глаза,
Исполненные сиянием ночи,
Переливаются нежным секретом.

Как храмы в скалах Каппадокии,
Хранят молитвы
Тайных служб
Первых христиан,
Так эти стены, помнят бессрочные
Клятвы,
Освещенные ветром,
О том, что на этом пороге
Тебя всегда ждет
Вкус диких трав любви.

В сплетении душ
Обретаем единство тепла.

Приветствуй Венеры восход.

Посмотри,
Как бросают зависть сады
Неоновых пресных
Ламп,
Растекаясь по снежной груди
И мраморным бедрам твоим.

Город умер...

Когда-нибудь я белокрылой
Взлетая песней с пенных волн,
Растаю облаком--невинным
Сознаньем в небе голубом.

И растворясь в бездонной чаше
Лазури с крапинками звезд--
Пойму, что жизни настоящей
Не знала я виденьем грез....

Ну, а пока кричащей чайкой
Метаюсь в ураганный шторм,
И морем бьюсь о скалы, гальки,
Снимая накипь бренных волн...

Нет иным богам прощенья - так Иаков говорил.
В деле веры очищенья в глубине души он был
Инквизитором отменным, как Лойола, брат Игнат,
Тот, что ложь возвёл с изменой в охранительный догмат.

Дух сроднил хромцов суровых, а не только хромота.
Чтил Иаков Иегову, а Игнатий за Христа
Столько всем доставил муки, стольких вдов довёл до слёз,
Что с досады только руки на кресте развёл Христос.

Патриарх Иаков древний не сжигал и не травил,
Но Сихемские деревни от икон освободил.
Как знамёна...

Мрак первозданный.
Тишина.
Вдруг луч,
Пробившийся над рваным краем туч,
Ваяет из небытия слепого
Вершины, склоны, пропасти, хребты,
И твердость скал творя из пустоты,
И невесомость неба голубого.

В зародыше угадывая плод,
Взывая властно к творческим раздорам,
Луч надвое все делит.
И дрожит Мир в лихорадке, и борьба кипит,
И дивный возникает лад.
И хором Вселенная творцу хвалу поет.

И тянется опять к отцу творенье,
И к божеству и духу рвется снова,
И этой...

Сосен аромат
Среди мшистых скал
Удивленно рад,
Что я не устал.
Мой рюкзак летит
В хвойную траву,
Чтоб себя найти,
Небеса зову.

Воин побеждать устал,
Робкая флейта звучит среди скал.

Ночь бредила, как раненый сержант,
Попавшийся в ущелье на растяжку,
А в каменном мешке лежал десант,
Куря в кулак, передавая фляжку.

Заданье с ходу сесть на перевал,
Ожесточеньем сорвано чеченов,
Обратный путь укрыл собой обвал,
Такое вот досадное стеченье!

Убито шесть, шесть чистых светлых душ,
Ушло ракетой в темноту каньона,
Но снова вверх и раз взялись за гуж,
Пиши - пропал или дождутся дома!

У них из уст хрипящих: « Газават!»
У нас « Полундра!» в рёве матерщины,
У них...

Ты где-то там, в далёком Кишинёве,
Где строят жизнь под европейский вкус,
Где много банков, и цыгане снова,
Меня увидев, кличут: «Эй, урус!..»
Я о России слышал много злости
Об интервенции, о тупике...
Перемывали „этим русским“ кости,
Зато на чистом русском языке.
Но этот край, где сторонятся русских,
Меня к себе не злобой привлекал.
Меня влекло неведомое чувство,
О нем лишь знает греческий Тантал.
Я полюбил прелестную особу
И нежной страстью бурно воспылал,
И думал я, что с ней...