Съедать

В весенний день я шел по улице хмурый
И настроение было на нуле,
Казалось, мир сегодня для меня потерян,
Пока не повстречалась на пути ты мне.

Ты в летнем проплывала платье легком,
С сияющей улыбкой на лице,
Мне показалось, будто бы я с ангелом
Столкнусь на этой грешной земле.

Я давно позабыл про печаль и тоску,
Что до встречи меня съедала,
Мне запомнить хотелось твою красоту
Что божественно ты излучала.

Рисуется чёрным мелом крест,
В пробирке пляшет алый червь,
Сжимается комком беглый тест,
Суглобом нервным ноет зверь…
Съедавши плазменные комки,
Запухли сушёные мозги,
Недуг закорчился юлой,
Итог вздымается больной…
Замочки заперлись на точках,
Закончен жизненный разбег
Ночей, прощанием во след
Денёчки вылеглись на строчках,
Промеж ними смысловая
И ярость…, и запятая?!

Ветер шумит над водою,
Брызги бросая куски.
Я стою над тобою
И погибаю от тоски.
Тоска! Съедает заново меня
За то , что я посмел вкусить тебя,
Радость ты моя.
За то , что я столкнулся лишь с тобой,
А не с какой то розовой мечтой.
Ты была настоящею живой,
За это я и любовался лишь тобой.
Я полюбовался лишь часок,
Как раздался чей-то сладкий голосок,
Из-за которого моргнул я на секунду.
И вдруг вокруг все закружилось.
И снова я стою на берегу, подле тебя,
Любимая моя!

Я простился с тобой уже.
Но «прощай» - нехорошее слово.
Кто-то песню поёт в Душе
И тебя хочет видеть снова.
В этом слове таится лёд.
В нём унылость и серость буден.
«Здравствуй»! – Сердце моё поёт.
Это значит, день ясным будет!


1994

Стихи чеканят шаг. Так дождь о подоконник
Как в барабан стучит. Природа любит ритм.
Идут стихи на штурм. И пишет их полковник,
А, может, рядовой – слепой любитель рифм.

Слагается романс. Благоухают розы.
О, сладостный мотив. Тра-ля-ля-ля-ля...

Сны мои наполнены тобой
О тебе лишь думаю одной
По утру печально на душе
Вспоминая эпизоды все.

Не хочу сейчас писать о грустном
Хоть и радости ни капли нет
Время пробежится в темпе быстром
Вновь скажу Любимая привет!

В буднях суета съедает время
Не заметно пролетит оно
Только ждущих покидает бремя
Что разлукою с тобою нам дано.

Плыла по небу туча
Толстая и злая,
Облака помельче
По пути съедая.
На глазах росла она,
Ширилась, копилась,
А потом дождем слепым
В город опустилась.
Омывала листья
Тополей и кленов,
Предлагая счастье
Городским влюбленным.

Как тяжело жить без тебя -
Разлука сердце мне съедает...
В глазах моих стоит слеза,
А мысли, мысли словно стая

Кружат и вьются надо мной,
Всё не дают душе покоя -
Когда же буду я с тобой?
Так плохо без тебя... Не скрою...

Мне ожиданье теребит,
Жестоко рвёт сквозную рану
И, как огромнейший болид
Печаль на сердце больно давит...

А я всё жду... Я жду когда
Меня ты встретишь и с тобою,
Пойдём вдвоём - в руке рука,
И станем мы одной семьёю!

Люблю! Люблю тебя, родной!
Мечтаю о...

Бледно-снежный придорожный блюз в растворе окаменевших обочин.
Небо, вздыхающее сырым агатом ноздрей африканского буйвола.
Плющ проводов, гематомы фар – солянка вечернего почерка
Городского движения. Шум, ручьями обветренных губ,
Шум, проникающий в самое сердце желанья немого пространства.
Пластик оконных зрачков слезоточит одомашненным солнцем.
Пружина людского потока разжата. Голодной пастью
реклама съедает тонкую грань вниманья. Ветер бесхозный
лижет подщечной лица, ждущие теплого...

Свет воскресает из-под завала ночи, свет, распускающийся опалом
в разводах стеклянных иллюминаторов плывущего города. Асфальт искрится
дыханием талого снега, сгорбленной грудой февральского серого праха. Алое
утро вздымается железобетонным комом, бледная лунная пристань

смазана снежно-индиговым ветром голого неба. Аспиды ветвей,
прожженные холодом, нарезают паучью симфонию – тень многорукого Шивы.
Желудь солнца вспухает юным весенним огнем, пар золотой съедает глаза, брызги ключей...

На свете есть чудак один
Он очень странный господин:
На улице как бомж одет,
Хотя ему уж двадцать лет!
У нас боятся все его,
Я объясню вам, отчего.
Ведь он, куда бы не пойдёт –
И там несчастье настаёт!
*
Однажды, царь издал указ,
Что будет новый цирк у нас.
А неудачливый чудак
Туда проникнул кое-как!
На арене он стоит,
«Я новый клоун!» – говорит.
«А где же ходит клоун прежний?»
«Он боится – очень нежный!»
«Ладно, шут с ним, ты давай
Льва из клетки выпускай!»
И надо ж было...