Сияют твои глаза

Я печали глаза отведу,
Не увидит, она пути к нам.
В мир души, не пущу я беду,
И ей править, в нём мной не дам.

Не беда, губит в нас людей,
А то зло, что мы в ней берём.
Оно в нас, душИ став сильней,
Сердца делает льда куском.

Не гляди в бездну, не гляди,
Она взгляд твой, вернёт назад.
И в лёд сердце твоё в груди,
Превратит, её тёмный взгляд.

В пыль раскрошат гранит века,
Вечность — это масштаб Богов.
А нас времени смыв река,
Растворит в себе без следов.

Я печали глаза...

1. Я не могу никак забыть
Глаза твои болотные,
Ну как нам быть? Ну как нам быть?
Мы оба несвободные.

Какой водой мне горе смыть?
К кому сходить покаяться?
Ведь я не в силах разлюбить,
С собою мне не справиться.

Припев:
Ах как мне быть, ах как мне быть?
Быть может мне тебя убить?
Но не могу я не любить,
И нету сил тебя забыть.

Цветёт за окнами весна,
Горит над городом луна,
А мне всю ночку не до сна,
Я так мучительно одна!

2. Мне было б проще умереть -
Такие чувства...

Смотреть в твои глаза - мне большего не надо.
Смотреть, и без вина пьянеть от красоты.
В них таинство любви, в них нежность водопадом,
Согретые добром небесные цветы.

Тонуть в твоих глазах, касаясь дна мечтами,
И в глубине озер - изведать дивный рай.
Во сне и наяву пою о них стихами,
И мысленно лечу в безоблачный тот край.

Смотрю в твои глаза, и вижу отражение
Мерцанья ярких звёзд и чистоты души.
Мне не преодолеть такое притяжение,
Они как райский сад цветущий - хороши.

Смотрю...

Боюсь взглянуть твоей дочке в глаза,
Боюсь увидеть отражение теплоты.
Нет, не могу я целовать тебя,
Хотя люблю, и это знаешь ты.
Я ожидаю нежность твоей кожи,
Дышу оттенком шелковых волос:
Семь лет отдал, чтобы увидеть снова,
Чтобы коснуться пальцем твоих щек,
Чтобы почувствовать твой взгляд всем сердцем,
Чтобы пустить улыбку в глупый мозг:
Зачем мешать воспоминания с жгучим перцем?
Моя душа другой принадлежит давно:
30.09.02.

Твои голодные глаза
Нашли меня не худшей пищей
Ты поищи себе почище,
Повесь его под образа
Устрой себе уютный рай -
На окнах будут занавески,
На полке - костяные нэцке,
В душистых чаинках - Китай

А по ночам, когда луна
Моргает с неба божьим глазом,
Ты будешь вспоминать меня
И выть дурным от боли гласом

Не могу определённо
описать её цвет глаз,
то, как будто бы, он тёмный,
то такой, какой сейчас.

Он, скорее, шоколадный:
не густого кофе цвет,
сверх изысканно нарядный
и ресничками согрет.

Цвет пчелы на белой розе:
нежный, бархатный, хмельной.
Он темнеет при угрозе,
приласкаешь, он другой.

А когда глаза в восторге
- это самый лучший цвет.
Цвет, которого, ей богу,
на планете этой нет.

Пионы цвели десять дней пред глазами,
Фонтан, окружая пушистой волной,
А струи им вторили, как голосами,
И что-то хорошее было со мной.

Я просто парила над бездной небесной,
Была на глазах твоих вечер и день,
Ты мне улыбался совсем бесполезно,
А туя бросала прекрасную тень.

Иду загорать – ты выходишь навстречу,
Иду с процедуры – под дверью сидишь,
В бассейне назначу безмолвную встречу,
А ты у стола уж с ракеткой стоишь.

Летит день за днем, то обеды, то ужин,
То крик караоки...

Оберегая радугу, в руке,
В овале неразомкнутой ладони
Свернулся дождь, не выпитый никем,
Из радужки трехцветного бездонья.

Он спрятал отражение травы,
Но травы упоительно неправы -
Их цвет зеленый непрерывно вы-
Рывается из радужной оправы.

В нем осень, опасениям не вняв,
Рассыпала оранжевый опасно,
Рискуя краской рыжего огня,
Рисуя удивленье ежечасно.

Он влагой темно-синей напоил
До края грань округлости границы,
Играя цветом, и не хватит сил
Его докрасить кисточкой...

...А в глазах твоих неба синь.
И прозрачной руки - взмах.
Ты похожа на тех богинь,
Что спускались с Олимпа - Ах!

Пышных локонов шелк и медь
Развевает шальной Эол,
Как закат, продолжают гореть,
Источая прохладный ментол.

И бровей два крыла - смоль,
Грациозной походки стать.
Ты хотела сыграть роль -
Ярче солнца всегда блистать.

Но кончается сказка - быль,
Исчезает к утру звезда.
Запах сладких духов - ваниль
Растворяется без следа.

Мерцал лампады язычок
и отражался мягким светом,
и так же мягко пел сверчок
в углу, за стареньким буфетом.

Я с замиранием души
смотрел на образ Девы строгой,
она шептала: "Не греши!"
и улыбалась мне – ей-богу!

Я видел добрые глаза,
они на мамкины похожи
и когда не были в слезах,
в них огоньки блестели тоже.

Ей обещал и много раз,
что никогда не согрешу я,
а сам грешил, грешу сейчас,
но я лампаду не задую!