Сирота

Я был никем весь век под русским солнцем,
И лучше б мне остаться в роли той,
Но если тело рвётся на постой,
Душа ещё способна побороться.

Что ж, в добрый час! Убей врагов, душа,
И воцарись на звёздном небосклоне!
Пусть вознесут Божественные кони
Туда мой дух, где медного гроша

Безсильна власть, и где царёк лукавый
Не мельтешит пред взором день-деньской,
Обласканный сворованною славой
И обокравший нагло род людской,

Что вверен был ему Всесильным Богом,
Чтоб на суде со лжи...

Пусть музыка под слезы,
Я СОГЛАСЕН.
Я буду верить в грезы,
И что мир прекрасен.
Но иногда мы чересчур покорны
И слишком мы верны словам.
Я иногда бываю вздорным.
Мне так хотелось бы пройтись по головам…
Знаешь..., когда плачешь под ноты,
Это лучше, чем плакать по нотам.
Ты берешь вверх все высоты
И мыслям не быть сиротам.
Ты внедряешься всем телом в мир,
Ты пронизан им и он тобой.
И не нужно выходить в эфир,
Чтоб сказать, что это мира – бой.

Пестрит ковер листвы на мостовой -
Унылое осеннее убранство.
По улицам дождь бродит сиротой,
Стучит в окно, устав от долгих странствий.

Залив в тумане. Серой пеленой
Укрыты скалы, корабли, причалы.
И, словно эхо брани площадной,
Чуть слышен крик неугомонных чаек.

Уставший мир готовится ко сну.
Он зиму ждет с пуховым одеялом.
Далекой искрой ночника блеснув,
Окно пролилось светом запоздало.

Уныло, пусто, серо на душе.
Надежды луч в сыром тумане гаснет.
Лишает осень сердце...

Конец лета, время сбора гербария, его начало,
вдоль ручья, на пригорке трава лист качала, сте-
бель цветок, отвечая на любовь любовью, а ты
срываешь её, не ощущая и не брезгуя болью,
несёшь домой, и раскладываешь между листов
книги и под пресс, душистых воспоминаний чес,
сбор внутренних/виртуальных средств (духа),
чтобы затем, зимой, рассматривать, ощущать
ароматы, напрягая сознания вату, подставляя
ухо музыке чьих-то слов, будешь опять молод-
ым, пьяным, (определяя улов...

Остался жив и вдруг заплакал…
Он всю войну прошел солдатом
И не жалел он ни когда,
Что был солдатом он тогда!
Когда враг в Союз вломился…
Над Союзом кругом глумился!
Уничтожая всё с подряд,
Стариков, детей, солдат!
В плен немцы раненых не брали,
На поле боя добивали…
И он врага там не жалел,
На него в прицел смотрел.
На спусковой крючок он нажимал…
С трёх линейки врага там убивал.
Когда патроны вдруг кончались…
Штыки в дело принимались!
Когда и штык ломался вдруг…
То работал...

А за окном опять зима
Сменяет осень золотую.
Опавших листьев кутерьма
Теряет ветреность былую.

Желтеет блеклым янтарём
Потухший отблеск позолоты.
Цветы в унынии своём
Стоят, как бедные сироты.

Цвета осеннего огня
Идут на убыль и бледнеют,
Тускнеет разноцветье дня –
Палитра осени беднеет.

Тяжёлый мокрый снег лежит
На мягких листьях, как на ложе,
А состояние души
На меланхолию похоже.

Юрий Тарасенко

Свет Звезды далёкой...
Огоньком мерцает.
В маленькой хибарке...
Мать... дитя качает.

Спи моя кровинка...
Спи сыночек мой.
Ты прости... но завтра...
Станешь сиротой.

На рассвете утром...
Увезут меня.
Как же я малютка...
Буду без тебя.

Ты прости... что в рабстве...
Сына родила.
Спи мой мальчик сладко...
Жизнь твоя трудна.

Слёзы льются ручейком...
Сына мать качает.
От платочка уголком...
Слёзы вытирает.

Спит малыш и видит сон...
Как Звезда сияет.
Тянет к ней ручонки...

В гонке за забвением
Растеряли все внутренние звенья...
Перешли реальные границы
И от горя почернели лица...
Ценности размыты...сердце не прикрыто
Теперь в отношениях правит Аэлита...
Вытрясли все мысли...честность разменяли...
Трезвыми родились...а потом поддали...
...Из Души великих...бесов изгоняем...
Слюнями,соплями только истекаем
Завистью и злостью...как дерьмом воняем...
Заменили радость...посерели чувства...
...Жить по человечьи...редкое искусство...
...Тех кто верит в...

Клин журавлей далеко улетает,
А я с тобой родная колыбель.
И провожая, подвывая, лает
Вслед птицам серый, молодой кабель.

Ледок под утро кораблем на речке.
Сник, опустевший деревенский дом,
И дымным вздохом отзовется печка,
Оставшись сиротинкой в нем.

Всему свой срок, но по полям отава
Еще блеснет хрустальною росой,
В одеждах царственных шуршит дубрава,
Березка смотри с золотой косой.

Сквозь пустоту покинутого края
Махну рукой - прощайте журавли
До дней пьянящих радостного...

Как ни скорби, как ни молись
за Жизнь богам языческим -
её убил к а п и т а л и з м
морально и физически.


Уводит почву из-под ног
закон животный, рыночный?
Ползи на зверя заманок -
ценить его дары начни.


В потворстве Власти мировой,
в их элитарном клубе я
приму звериный рык и вой,
как зов свободолюбия.


Но в более простой среде,
на вседоступном уровне
как узнику, как сироте
и тягостно, и хмуро мне.


Неуязвим, силён, здоров
зверь в человечьей шкуре,
когда в...