Сиреневый туман

Вся природа замерла,
Лишь луна качается.
А на сердце зарево,
Счастье начинается.

Девочка в косыночке
Села на скамеечку.
Вот начало ниточки
У любви доверчивой.

Рядом паренёк присел.
Куст их скрыл сиреневый.
Поцелуй в той тишине
Очень был уверенный.

Звёзды улыбаются,
Ветер нежно стелется.
Близость продолжается,
Вдруг семья и склеится.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2014

глазастая сиреневая ночь
на землю посылает
свет хрустальный
гоню я кружевные мысли прочь
все в идеале очень капитально

Пьянящий запах буйных, влажных трав,
Речной воды, прибрежного тумана
И ландыша, что вспыхнул, задрожав,
В тенистом уголке лесной поляны.

Гул утреннего поезда вдали,
Потрясшего таёжные глубины.
Июньское дыхание земли
Под простынёй сиреневой люпина.

И соловей, что, отойдя от сна,
Выводит трель со всею птичьей страстью.
И мы с тобой у зябкого окна
Боимся слов, оберегая счастье.

I
Вечерний поезд.
На лилово-матовых стёклах
пятнадцатого вагона –
одноэтажные домики,
прорастающие
кипарисами,
огненно-розовый горизонт,
приглушенный зной облаков
и ростовские звёзды
на сон грядущий…

II
Море в полдень.
Песчаное дно играет на солнце
всеми цветами неба.
Прозрачные волны
сбиваются в пену.
Изумрудные миражи
раскалённого пляжа,
и горячего ветра
ласкают
сухую траву души…

III
Пой, пой вечернее небо
тысячами огней,
тысячами влюблённых глаз,
тысячами лун...

И золоту могил, почивших в Боге,
Несть имени и несть числа.
Блаженны недотроги,
Блаженна лет узда.
Смертельна цитадель,
Тоскующих по Чаше.
Узрело сердце, погребенное в веках:
Мир ваш остыл,
Он лишь стандарта сажа,
И в фаворитах Люцифера не был никогда.
В рубиновом песке растает камень,
Индиговою станет стылая волна.
На проволоке Небес вздохнет лишь Ангел,
И проскользит над Бездной, как судьба.

Мир Новый нас вобрал в себя…
Как в жемчуге послание октября.
То золото дубов...

Моё золотое Солнце,
На фоне изумрудного неба.
Моя голубая скрипка,
В фиолетовых струях неги.

Моя нескончаемая радость,
Бесконечное моё горе.
Лазурных мечтаний сладость,
Отчаянья парус в море.

В пурпурных ладоня страсти,
Серебряные свирели
Прогонят во мрак несчастья.
Разгонят унынья тени.

Надежды сиреневым ветром,
Сердце твое обниму.
В синих лучах рассветных,
К звёздам тебя унесу.

Пришла зима со стужею
К нам окна серебрить.
Плету из слов я кружево
И вьётся змейкой нить.

Как долго нитку тонкую
Мотала я в клубок.
Работу трудоёмкую
Хочу закончить в срок.

Плету узор старательно,
Ложатся строчки в ряд.
И взором я мечтательным
Вплываю в зимний сад.

Сирени куст заснеженный
Так пышно цвёл весной.
Твои признанья нежные
Мне вспомнились зимой.

Любви прекрасной веточку
В страницах сберегла.
Сиреневую ленточку
В клубочек я вплела...

Арго… так память растревожена моя –
плывем одной дорогой сердца.
Бардовый гиацинт качнулся в «прозорливой вазе»…
И в зеркале – камзол шута и блуза короля опаловою вязью.

Как если б искупаться в сиреневом ручье,
в индиговом заливе пронзиться встречным ветром
и полететь к Тебе, в тот Свет, где только честь и есть,
имея образ Сердца.

Мы во Вселенной ищем Двойника,
находим – лишь себя…
И даром, что в конце гребцов,
и с Гамлетом – на вечной связи.

Арго!.. дорога длинная не...

Четыреста восемьдесят первый опус

Ветхий мрамор с меловых ланит
Докрошим хоть о звездах и небе,
Виждит персть, кто еще именит,
Кто и рек о тлеющемся хлебе.

Пойте, сильфвы, нисан золотой,
Мы ль во шатах сиреневых плачем,
Полны кубки паршою свитой,
Се, тюльпаны мы звездные прячем.

Се обводки тлеенных лилей,
Се тюльпаны, тюльпаны блистают,
Се на ветхость мраморных аллей
Тени мертвых певцов налетают.

Четыреста восемьдесят второй опус

.
Любят розы менины, сурьму...

Мелькнула женщина, и каблучками строчку
Вмиг расколов -звенит обидою -НЕ ТРОНЬ!!!
Не трону... Всё...Я в этом такте ставлю точку,
Горят стихи, да здравствует огонь.

Горят стихи, горят не справедливо
Горят стихи, что б высветить на миг
Кто я? Пророк? Или игрок? Что так красиво
Ворует истины из несгоревших книг.

-R-
Вдоль по Питерской, Питерской,Питерской...
По моей вольно-думной душе
Эта ведьмочка , из Бердичева
Пронеслась на последней метле
В тот сиреневый вечер...

Мелькнула...