Сиреневый туман

Такая печаль.
Мрак-полумрак.
Саша Блок – средь груды бумаг.
Диванчик.
Белеет плечо проститутки.
Её лихорадит вторые сутки.

Саша не любит, когда шумят.
Лестница в парадной
похожа на удава.
Звонок в прихожей.
Коридоры спят.
К нему пришла по ошибке дама.

Шляпа – дым
страусовых перьев.
Говорят о благородстве её намерений.
Саша, не верь,
открывая двери.
Для неё ты всего лишь – неудачник-гений.

Опять – накладка.
Опять – объяснения.
Всё лучше, чем лизать
перерезанные вены...

Ковёр песочный, хризантема и лист изрезан
бахрома цветка, зелённое на белом, желтизна,
и алое на голубом, бамбук на удочки не сре-
зан, растет и обрамляет пруд и пагода, ту-
да зовут, где звон, что гулок и тревожен, а он
беспечен и восторжен, болезни не познал,
лишь боль, поэтому ещё бессмертен, она в
шелках, сиреневый отлив и серебра и золота
раскаты, по сторонам: востока и заката, тепла
и холода, а в центре, водяной дракон и не бе-
да, что чёрен он, следит, закрыта дверь и не...

Над Аркой пламенеет тюльпан Огня,
Корона Духа льет Лучи.
Солнечные Братья рекой струятся со всех широт Вселенной.
Сиренево-фиолетовый портал и яркий Зал,
где в центре Матерь восседает, платом скрывая Лик.
По обе стороны – Солнечный Будда и Христос.
И церемонией руководит наш Трисмегист.
Он радостен, Его ученики напором Света
пробили панцирь вкруг Земли,
Энергии Высот сегодня беспрепятственно пошли.
Так изменилась энергетика Пространства
по линии Божественного Постоянства.
Две...

Не предавай меня во сне и наяву...
Не взять котенком ласковым в ладони...
И дождь несёт печальную молву,
Уже не тот я, кто любил погони...

Я спрячусь за сиреневый закат,
Прощания и встречи, обещания...
Хочу с тобой я встретить звезд парад,
И только миг простого расставания.

небо не бьётся, оно в нескончаемой сини
вяжет из снов-облаков неземные игрушки:
белых крылатых коней, что на спинах красивых,
солнечных зайцев везут, те щекочут друг дружку.

Небо живое - оно запускает свой невод
в море сиреневых рыб и оранжевых скатов-
целая уйма кишит, и покой им неведом.
Вот где берутся все краски восходов, закатов.

Небо живое, но будто рисовано мягкой
беличьей кистью на белых листках акварелью.
Время качает пространство под ним неваляшкой.
Были бы небом - мы...

Вслед за жар-птицей
Сиреневый вечер.
Сердце девичье
Мечтает о встрече.

Тихо на ушко:
- Хочу целоваться...
Обвило чувство
Трепетной лаской.

В тающем свете
Закатного Солнца
Счастье-кокетка
Подняла ножку...

Все на круги своя...
Спотыкается день -
на лице бытия
пробивается тень.
Потускнели цвета,
изменяется свет...
Только круг бытия
не исходит на нет.

***
На остром лезвии ножа,
срывая жалкие одежды,
вся окровавлена Душа -
источник веры и надежды.

***
Удар судьбы. Осадок горький.
Нет к старому возврата...
И впереди одна дорога -
по лезвию каната.

***
У жизни во знамение
во всем свое лицо -
печать благословения
ниспослана Творцом.
Пока бегут видения -
минута горяча...

У крыльца, присев в печали
В даль жемчужную глядел
Чу! Сиреневая чара
Подле меня тихонько сел

Молча, и со мною схоже
Как и я, он в Мир смотрел
Он диковинная рожа
Знаю, дивен твой удел

Мы смотрели, а вечер длился
И молчали хорошо
Странно, я не удивился
Потом чара встал, исчез, ушел

Только подле, на крылечке
Где луч солнца не померк
Оставил чара мне колечко
Я и взял его, надел

Как же все враз изменилось
Перламутровый муар
Будто это мне все снилось
Будто это все мне в жар...

«Ночлеги, ночи, ночки -
Как бы слепых везут...»
Глаза открыл и толку нет, ослеп, он сузил
кругозор, из птицы в пресмыкающееся
перешёл, ползёт, главы уж не задрать, и не
взлететь, нору копать, сподручней, розовый
убор, очки, указ, как жить в болоте, лягушкой,
крокодилом, иль ужом, сиреневым на кочке
закольцевав себя, крючочки, запятых и точки
всё ограничит продвиженье, в пространстве,
прекращая пренья……….

дьявольский orange закатного шара
рдеет над ухом огненной сферой,
раненой ласточкой бьется кривая
горизонтальной дали; примерно

на расстоянии – дланью подать –
тёмное море, волны-сирены,
тенью сиреневой пенная рать,
гребней сапфировых рваные вены.

месяц заточенный режет равнин
облачно-карих, небесно-дремучих,
сумрак прожаренный, и исполин
влажный утёс отливается тучей.

бег сатанинский плеяд и пожар
кедров кудрявых; с аллей-одиночек,
в алых следах поцелуев, скрижаль –
течь...