Сиреневый туман

беру в руки стакан в двадцать граней
гдяжу внутрь - вижу глаз человечий
прикасаюсь губами как к ране
и -
пью эту Вечность

удаляюсь в сиреневый вечер
косясь глазом на лунное блюдо
пусть кому-то пропел уже кречет
а я -
только буду

и когда отцветут хризантемы
и когда отпоют птицы песни
я останусь невидимой тенью
останусь -
хоть тресни

Мне холодно и я хочу тепла.
И знаю я, что ты меня согреешь.
Мне хочется сгореть с тобой дотла.
И только ты сгореть дотла сумеешь.

И вспыхнули, и оба мы горим.
Становимся мы пеплом невесомым.
В пылу объятий, облаком парим.
Слова и бред в сознанье полусонном.

Вот чуть притих и снова полыхнул,
И снова брызжет искрами костер.
Как будто резко кто-то подхлестнул
Нас понесло в сиреневый простор.

В полном одиночестве, в сиреневой реальности
Тебя никто не слышит и вряд ли кто придёт.
Когда лежишь спокойно, проблемы первой важности
Тебя не беспокоят, ведь время не идёт.

Давно мечтал ты, маленький, как на большом автобусе,
Надев штаны и валенки, поедешь на Луну;
Увидишь земли новые, отметишь их на глобусе,
Поедешь жить в собою же открытую страну.

Хотел ты небо синее и лучик Солнца радостный,
Когда пахал на Партию неделю без еды.
И ветер, дунув с севера, носил бы воздух...

Мир растяжим

Понятия страстны

Сладкое небо

Сиреневый кактус

Прозрачные буквы

Розовый кот

Кто это видел

Тот сразу поймёт.

материк, просыпаясь,
вручает жезл
людям морских окраин.
в приблудии жизненном
светятся млечности.

в распутии славном
сиреневым дымом
срывается ночи отчетливость.

Я нахожусь средь избранных друзей,
Талантливых и мудрых от рожденья,
Открыт для входа маленький музей,Фантазии незримое творенье.

Ахматовой печальная вуаль,
Изысканный рисунок Модельяни,
Ван Гога ослепительный мистраль,
В нём смелое Родена изваянье.

Есенина там локон золотой,
И томный перстень Оскара Уальда,
И Мандельштама лик полуживой,
И скрипка виртуозного Вивальди.

Я прикасаюсь к нежнам витражам
И непонятным линиям Шагала,
Скольжу по одиноким стеллажам
Изящного сиреневого...

Красной ручкой по листу,
Сиреневым закатом, уходящий
День еще один блестящий,
Постепенно погружаясь в пустоту
Исчезнет навсегда из жизни.

С годами начинаешь сознавать,
Что каждая секунда дорога,
Что каждая минута может быть последней;
Не знаю, что покажет мне судьба,
Но я по-прежнему живу и не жалею.

Я не один такой на свете,
Но свет один, он для меня.
Пускай, что время бесконечно,
Но каждая секунда должна быть дорога…

Вечер сиреневой шалью
плотно укутал Москву.
черные тени упали
на голубую траву.
Мутного света потоки
брызнули из фонарей.
Город уже пишет строки
текстов оконных огней.
Выпуклый глаз светофора
вдруг в темноте замигал.
Рокот ревущих моторов,
видно, его испугал.
Позеленел он от ужаса:
того и гляди, разобьют.
Висит, отражается в лужице,
словно большой изумруд.
С громким рычанием мчится
пестрая лента огней.
А он на машины косится
зеленой стекляшкой своей…

Вихрь ласки на кончиках пальцев,
Нежность во взмахе ресниц.
Давай закружимся в танце,
Где нет ни масок, ни лиц.

В нем только нагие души,
И наши нагие тела.
Забудь все, и просто слушай,
Сиреневый вальс тепла.

Коснись моей нежной кожи,
Укутай любовью меня...
Смешались небо и ложе
Во взрыве двойного огня.

Интеллегентность для себя,
Другим - застенчивость улитка.
Зачем смысл чувств для колобка,
Фругменту золотого слитка?
2004-04-15 11:36:40

dlden:
Что другим, что себе –
То из области разума…
Смысл меж пальцев песком утечет
Золотым или кварцевым
Но всегда в недосказанном
Область чувств, потерявшая счет.
2004-04-15 12:03:13

Artur:
Неизбежность сквозит в пессимизме этическом,
Что до слов красоты, успевают всегда,
Литераторы ловкие, словесники шустрые.
Да, правда там есть...