Синий

Мойры невидимы и невесомы
Судьбы создают
Золотые и простые
Нити Жизни ткут

Мойры они почти живые
Там они и тут

Если вдруг в судьбе проблема
В пряже узелок
Если мойре надоел ты
Ножницами щелк
Все пути неисповедимы
В разумах замок
Ты куда собрался милый
- Мойры!
Я домой
Там где вовсе нету нитей
Где Прокруста нет
Там где ветер веет синий
Там где белый Свет

( Ложе Прокруста – насильственное усреднение)

В руки острый карандаш,
Я рисую жизни шарж.
Что кому придет на ум,
Не склоняйте моих дум.
Все живем,как в призме,
Жизнь в сюрреализме;

-Так, как много нищеты,
То,обутой нет стопы.
А,раз тема в сюре,-
Будут в педикюре.

Левая,всегда, стройней,
Жизнь на лево веселей.
Правая,- подбита,
Это -очевидно;
Справа тропы тяжелы,
Напрягает жилы...

Ну а с торсом веселей,
Однозначных нет мыслЕй.
В нашем мире талия,
Это- аномалия;

(Многих, мысли о себе,
Не тревожили в судьбе.
Время...

Золотит закат
Уходящий синий день.
Сладка свобода!

Поезда уходят вдаль,
В никуда уходит время.
Так ушла б моя печаль, но жаль -
Мне не скинуть это бремя.
Всё на свете решено,
Где-то там под небесами,
Но мы раскрашиваем сами
Нашей жизни полотно.

Подобрал бы жёлтый цвет
Дням страданий и разлуки,
Но нет! Для зависти и скуки
На палитре места нет!
Вот найду когда-нибудь
След судьбы в потоке линий,
Будет он небесно-синий,
Предначертанный мне путь.

Поезда из никуда
Через время возвратятся
И печаль - моя беда -
Передумает...

Еще тепла подушка - ты ушла,
Оставив шлейф взволнованный и рьяный.
Опять всю ночь, до самого утра
Без сна в объятьях старого дивана.

А за окном снежинок синий вальс,
Мороз рисует на стекле узоры
И не мигая смотрит рыжий глаз:
Фонарь сквозь иней опускает взоры.

И почему нам тесно быть вдвоем?
Ну почему так горько быть в разлуке?
И мучиться неприходящим сном,
Тянуть на встречу в неизвестность руки.

Пролилось небо ледяным дождем,
С хрустальным звоном падают слезинки.
И что...

Ну и слякоть, снега каша
Нет ни улиц, ни дорог
Нету транспорта даже
Весь до ниточки промок

И мнится мне, средь снегопада
Сухая, жаркая пустыня
Прозрачный воздух ясный, синий
Горячий чай
Полна пиала

Тут холодная вода
Змейкой за ворот пробралась
Я бегу, не улыбаюсь
Рысцой я быстро добираюсь
Где тепло и, где еда

Ну, погодка – подвела!
А она мне отвечает:
- Привыкать уже пора!

Сиренево-фиолетовый аметист
Прозрачен,
Слоист,
Лучист

А закроешь глаза
Видишь…

Цвет его -
Удивительно синий

Открываю глаза
Предо мной
Белый бумаги лист

А на нем аметист
Улыбается
Улыбкою лилий

Весь он соткан
Из прозрачных серебряных линий

Я ремонтирую свой дом,
постройку того века.
И сосны рады за окном,
приходу человека.

Сгоняю нежиль с его стен,
что надо перекрою.
И образ божий что нетлен,
я для себя открою.

И мы вдвоём порядок дней,
продержим до конца.
И по утрам мы синий дым,
добавим в небеса.

Туманом схвачен стан реки,
Панбархат льда и платья шлейф,
Корона из торосов и веки
Бурлящих вод, а в объектив

Русалка смотрит. Представить
Трудно плеск чистых вод, завить
Косу реки и спрятать под шаль
Снегов, льдом речку мороз схватил!

Из дымки фиолетовой морозной,
Восходит солнце, оно, как бубен,
Или блин, не греет. Короткий
День, а синий вечер способен

Разбудить тревогу и печаль.
Уют домашний, дрова и печь
Огонь горит, дрова трещат,
А за стеной мороз трещит...

Февраль расправил седые крылья, размеренно
падая с нежно-спящей лилии неба
снежной росой. Снег, лёгкий крылатый снег,
растворяется в воздухе, словно сахар в чае.
Ослепительно белый вдох отравил молчанием сердце;
слово, нищие слово, бедное
слово забьётся в сырую душу усталым ветром –
на повестке дня нотки бескровной печали
в недосказанном и недопетом,

пока февраль покрывает хлопком ресницы,
сдувая пенки с безучастно-молочного солнца.
Снежный ком отрешённости, голос, как
треснувший...