Синицы зажатой в ладони

Ещё тепла ничто не предвещает,
Ещё зима морозами стращает,
Но уже ласкает щёку жёлтый луч,
Пробившийся из-за свинцово- серых туч.

Уже немного осмелели птицы:
Свой голос робко подают синицы,
И расшумелись воробьи- озорники,
Пророча тёплые весенние деньки.

И с каждым днём короче и короче
Февральские бриллиантовые ночи.
Пусть лес застывший всё ещё молчит-
Капели звон над городом звучит.

Пускай деревья инеем покрыты,
Но двери для весны уже открыты-
Пришла пора природу разбудить...

Ева змея не боится -
У нее с ним уговор.
Пусть пищит в руках синица,
Дегтем вымазан забор,
Но зато Адам блудливый
На коротком поводке
Воблу жрет с прокисшим пивом,
Льстясь к облизанной руке...

«Рождая образа куплет», переводя на сон бума-
гу, рагу не помешает магу, влачить своё сущее-
ствованье, меняя страх на храбрость дней, и на
отвагу букв, идей и слов, соединив их в строки,
четверостишия жестоки? или лояльность песен
тех? а больше и не нужно, грех? а интересен,
или нет? а жизнь помята? или вечен? или разг-
лажена? не вой, а пение синицы (той), или ещё
какой-то птицы, оповестит о приближенье или
начале и конце, а что случится? ожиданье? на-
дежда, наше оправданье...

Ещё полупрозрачные деревья.
Одетые молоденькой листвой...
Там, у реки раскинулась деревня.
Табун коней спешит на водопой...
Дымком манИт печёная картошка...
Страшилки у костра наперебОй...
Здесь первый поцелуй сорвал Серёжка
С губ нежных перепачканых золой...
Мне это всё ночами часто снится...
Как солнце умывается в реке,
С утра, пораньше голосит синица,
И поле зеленеет вдалеке...
Не жгут костры- пуста теперь деревня,
И не спешит никто на водопой...
Грустят полупрозрачные деревья...

Золотые кудри и веснушки на щеках –
Я всегда носил все дорогое на руках...

А ее улыбка – искрометнее огня.
С этой ли улыбкой ты запомнила меня?

Вспоминать не надо, не взгляни назад –
У моей отрады не твои глаза.
Ты все так же мила, память – сладкий яд,
И пройти нет силы - отведи же взгляд...

Отпустить несложно, - позабыть не смог...
От скитаний прошлым случай уберег:
Две Звезды спустились сказкой в жизнь мою -
Провиденья милость каждый миг ловлю

Солнце на ресницах...

Одиночество?Свобода?
Как угодно назови...
В нашем мире - просто мода
Нету ценности любви.
Ты в нее,конечно,веришь,
Ты не зря читала книги,
Дневнику себя доверишь,
Вот возьми туда и прыгни -
Прошлое в восьми страницах,
Да ну густо...Не успела?
Где же притчи о синицах,
Журавель...- какое дело?!
Да так просто пролистала
Нет имен,ни дат,ни смысла,
Ты себя не описала
Жить спешила очень быстро.
Значит назовем "свобода"
Ты и так сама с собой
Одиночество - без рода,
Дорогой дано ценой...

Ну зачем папуасу «синица в руке»?
У него голова, словно тумба!

А слабо вам общаться на языке...
Племени мумба-юмба? :)))

Скажешь ты мне, что я -сильная женщина,
И... вместо губ поцелуешь запястье -
Я б с удовольствием силу уменьшила,
Лишь бы не ведать подобного «счастья»...

С детства, мечтая женой быть и мамою,
Сильною стать не сама я решила.
Умный сказал: «Не смеши Бога планами»,
Видимо, глупая, я насмешила

Раз Он зачем-то послал мне амбиции,
В жизни меня наделяя ролями,
Где не довольствуясь малой синицею,
Вечно охочусь за журавлями...

Не прекращая трудов над характером,
Беды мне слал, что иным...

Ответа нет
Мертвая синица в руке
Или журавль в небе.

Надеюсь, я уже созрел
писать роман. Мой друг-читатель
(да, я на "ты" - ты мой приятель!),
бросай рутину глупых дел!
Садись-ка в кресло поудобней…
Я поведу рассказ о том,
чем я и сам грешил тайком
(кто с правдой - тот и благородней!),
когда и молод был, и глуп.
И верил, что Земли я пуп!

Роман, конечно, о любви.
Пусть рвутся новые поэты
изобретать велосипеды,
а наше дело - c'est la vie!*–
сбирать цветы ночных мечтаний
в букет красноречивых слов
о тонкостях проблем полов,
о...