Синицы зажатой в ладони

Я в жизни следущей хотел бы чукчей стать.
На нартах ездить, через БЕрингов пролив.
Сдружиться с эскимосом и песцов менять.
Спать на снегу, спиртным слегка глаза залив

По поводу удачно совершенной сделки.
И юколой кормить собак своей упряжки.
Охотиться на берегу с винтовкой целкой.
С женою в чуме спать, прикладываясь к фляжке.

Ручным дедОвским гарпунОм моржа свалить,
На шумном, диком лежбище близ Уэлена!
Спирт долго, за красоты океана, пить,
Зажатого в объятьях ледяного плена...

Рык боцмана: "Каррамба!"
Мой путь смертелен вверх по вантам,
Лишь только дрогни – амба!
Мой путь, как танец на пуантах.

Опять, брань боцмана: "Каррамба!"
Какие, боже, к черту брамселя?
Я с... ветром исполняю самбу!
Пришла пора платить по векселям!

Ручьем течет между лопаток,
Как струны нервы - дерни зазвенят.
Молитву шепчет, хоть до брани падок -
Потея, боцман лично за меня.

Порыв, хлопок, полет и...АХ!
Как знать? Путь долог иль корОток?
Мной жизнь зажата в кулаках!
А я...

Котёнок маленький, голодный,
Сидел на гулкой мостовой.
Пред ним мелькали ноги, ноги...
И ни одной руки живой.
Лишь люди серыми тенями,
Зажатые в своих делах
Шли мимо -
И не замечали его
Сидящего впотьмах.
А он - дрожащий и холодный,
Мечтал о нежности людской.
О добро-ласковом словечке
И о душе ему родной.
И утопаяся в надежде,
И заливаяся в слезах,
Все верил, верил
Всколыхнется -
Любовь замерзшая в сердцах.

Но - падал, падал, падал, падал
Игристо-ласковый снежок...

Упала песня недопетой.
Высматривал добычу гриф.
Плыл вечер. Мятною конфетой,
В кулак зажатой, таял миф,

Пятном аморфным растекался.
Я все придумала... давно.
Как бриг, что с переменой галса
Не справился, иду на дно.

Сорвался голос. Недопетой
Осталась песня. Боль - гюрзой.
Слова исчезли незаметно,
Истаяв теплою слезой.

На сердце пасмурно и грустно.
Тоска гуляет по строке.
Тебе не отданное чувство
Зажато крепко в кулаке.

С тобой уже не стать нам ближе.
Знакомы мы едва-едва.
Зачем же я на сердце выжег
Любви бессмертные слова?!

Объявить бы войну серым будням,
Чтобы не было хмурых лиц,
Чтобы в небе на радость людям
Ярче лампочек звезды зажглись.
Объявить бы войну равнодушию.
Чтобы не было в мире зла,
Я б холодные серые души,
Как охотничьи спички, зажгла!
Объявить бы войну зажатости,
Победить бы обиды и страх,
Чтоб глаза засветились от радости
И огонь не погас в сердцах!

Хотите душой отогреться
и снова поверить в добро?..
Советую вам осмотреться
в набитом вагоне метро.

Вы сразу себя ощутите
слезинкой на Божьей щеке,
одной из невидимых нитей,
зажатых в Господней руке.

Вглядитесь в усталые лица
с печатью забот и тревог,
и вы превратитесь в частицу
Вселенной по имени Бог.

Всплывут из глубин подсознанья
тома непрочитанных книг,
и тут же придет пониманье,
что жизнь – это всё-таки миг.

Як смисл найти у краплині води,
У променях сонця й вечірній зорі,
У кронах дерев, відтіняючих світ,
У шепоті трав, ароматі доріг?
Шукати, шукати...
Де сутність божественна й світожурба
За цінності втрачені. Де чистота?
Де мить непочата, в минулім зажата
І полум'ям злості безжально розп'ята?
На страту, на страту!
Осліпло творіння від благословіння,
Що дано любов'ю, прийнято із кров'ю.
Коли крилами смути й страждання
Ніч погасить світло, й питання:

Тоді світ цей прозріє і скаже...

Мне снится сон, в который раз,
Я возвращаюсь в Петербург!
И поднимаюсь на этаж,
Где ждёт меня мой старый друг. *

С ключом, зажатым в кулаке,
Спешу с ним встретиться скорей,
Через ступеньку налегке,
И робко открываю дверь.

Но в доме том нет никого,
Меня встречает тишина,
Одна луна глядит в окно,
И вздрогнув, просыпаюсь я.

А днём про сон я забываю,
Но ночью снова тот же круг…
Я в город детства приезжаю,
Я возвращаюсь в Петербург!

Бумажный замусоленный листок,
Минздравом утверждённая пометка…
На спичках отсыревших этикетка
Пестрит, украсив старый коробок.

И вижу в этом выцветшем клочке,
Ногтём разгладив смятые морщинки,
Я наших душ родные половинки,
Зажатые в озябшем кулачке.

Годами натянуло время нить,
Становится печально мне и дивно:
Как в молодости верили наивно,
Что память что-то может изменить.

Но нет, уже не возраст двадцати,
Седеет волос, жжёт усталость веки,
Иссохли растранжиренные реки,
И нам...