Синева

Пролетела нарядная бабочка
перед фокусом нашей истории.
Отпечатались крылышки абрисом
на сетчатке прищуренных глаз.

Облака в синеве кучерявились,
и цветы осыпались улыбками.
Пили пчёлки нектар нам за здравие.
«Повтори, повтори, что сказал».

Эти летние дни сенокосные
пролетели, как пьяное марево.
Мы тогда не страдали разлуками.
Утопали друг в друге. Ушла.

Эта сказка в миры невозвратные.
Только штрих на странице судьбы.
Помню бабочку, очень нарядную
И пчелиный медовый парад.

Как дивно пахнет лес,
Потоки летних звуков
Вдруг раскрывают нас
На утренней заре,
И помним лишь о том,
Что нет прекрасней муки
Любить всем сердцем
Жизнь
Под небом в синеве...

Тянусь душой к глубинке русской,
где искорки синиц не гаснут,
и надевает трясогузка
для встреч с тобою чёрный галстук.

А верба ниточкой зелёной
сшивает облаков лоскутья,
где к синеве худые клёны
идут сквозь вьюги и распутье.

Где скинешь с рюкзаком и ложь,
и груз прожитых лет с плеча,
когда ладонью зачерпнёшь
живой водицы из ручья.

Валерий Мазманян

Пух тополей - клочками ваты -
лежал вдоль парковых дорожек,
от ветра одуванчик прятал
седых волос отросший ёжик.

Смотрел на день июньский клевер
сквозь стрекозиное крыло,
и я, как яблоня, не верил,
что наше лето отцвело.

Там, где сирени белой кипень,
тень осени была видна,
дождь пошумел с листвой и выпил
всю синеву глотком до дна.

И уколоть грозилась хвоя,
зелёной тучей нависая...
и уходила ты в былое
в намокшем платье и босая.

Валерий Мазманян

Манит пчёл кудрявый клевер,
одуванчик свято верит -
седина его волос
от коротких летних гроз.

Руки нежные обнимут:
грозовые тучи - мимо,
капли чистой синевы -
васильки среди травы.

Полем пьяным от росы
можно к небу, но босым,
пять минут - всего пути,
если под руку идти.

Скоро ляжет листьев медь,
а сейчас давай смотреть
в мир сквозь крылья стрекозы
до восторженной слезы.

Валерий Мазманян

А нам от летней благодати -
мы как хотим, так время тратим:
то дорожишь одной минутой,
то дни недели перепутал.

И словно растревожен улей -
все звёзды у окна в июле,
я знаю - слово будет лишним,
что поцелуи пахнут вишней.

Зажгу свечу - уже час поздний,
загар твой отливает бронзой,
пришло из глубины веков -
свет манит нас и мотыльков.

Начнётся утро с птичьей трели...
и мотыльки, что не сгорели,
исчезнув в синеве рассвета,
опять поверят в вечность лета.

Валерий Мазманян

Ранним утром сизари
поднимают синеву,
а шиповник цвет зари
лепестками - на траву.

Рядом милое лицо,
взгляд - становишься родней,
бабочка несёт с пыльцой
беззаботность летних дней.

Грустью всё не завершай,
не достигнув облаков,
одуванчика душа
стала стайкой мотыльков.

В память трав - твой лёгкий след,
всё, что я держу в руках -
твой ромашковый букет:
двадцать солнц - все в облаках.

Валерий Мазманян

Полынь-трава
Одолей меня
Цветом,запахом
Одурмань

Одолей во мне
Страх,тревоги дня
И неверие в жизнь,
И обман

Ты открой во мне
Запах сочных трав
Синеву небес
И поток

Пусть взойдет заря
И начало дня
Возродит во мне
Веры ток...

Плясали тени на траве,
а голубь таял в синеве,
весь белый, словно ангел божий,
исчез, а память растревожил.

В пустом дворе под ветра свист
кружился первый жёлтый лист,
в вечерний сумрак с ветки ивы
упало солнце спелой сливой.

День угасал на складках штор,
и я не мог понять - за что
вы грусть осеннюю вернули
с ночными грозами в июле.

Пусть память - всё, чем я богат,
дотлел за рощицей закат...
вдруг хватит искорки рябины
зажечь сердца тех, кто любили.

Валерий Мазманян

А это стихотворение появилось после сегодняшней прогулки по нашим окрестностям. Мы уже возвращались с прогулки когда жена показала мне на одинокое облачко в небе перед нами. Я посмотрел на него, а из него что-то или кто-то с любопытством посмотрел на меня...

Что ж ты облачко любопытное,
Что подглядывашь, пошто вниз глядишь?
Небо синее, небо чистое,
Только ты на нём, поверх наших крыш.

Из каких краёв прилетело ты,
Уж поведай нам, как живётся там.
Если ли край где честь, у людей в чести...