Сине-черном

Синий Камень - прохладный туман,
И растрачена прыть в никуда,
Тихой заводи - мелкий карман,
Темным омутом злая вода.
Пеленою затеплится свет,
Все оплавится мягкой свечой,
И печально восходит рассвет
Положив мне туман на плечо.

Здесь до утренней поздней звезды,
Блеск восхода простуженным днем,
С ниспадающей вниз пустоты,
Загорится зловещим огнем.
Монастырский Никитский рассвет,
Где покоится память в огне,
Только так и не дало ответ
Переславское озеро мне.

Тут...

Синий кристалл озера и млечное одиночество лебедя;
порванный плащ неба и матовый блеск солнечной линзы;
дождливая оспа в глазах лягушки – проекции первых стихов лета.
Крыши, карнизы, крыши, карнизы…
Ржавых закатов клей на створках, на ветви
сиренево-изумрудной, снежно-серой тоски.
Луна целует ночную пену.
Фонарная плесень – млечное одиночество лебедя.
Сырость, дыханье реки
на чешуе рыбы – пространство без координат, без времени,
без опостылевшей рифмы.
Сказка течет по усам горькой...

черное море открыло крылья
подготовило пенную влагу
для возвращенья
к ласкам разлук
и ожидания
здесь остались –
импровизация в духе радости
частичка тепла на щеке сентября
золотая грусть
янтарный дождь
кольцо из ветров и листьев
мраморный сон горного света
искры воды на обложке пустого пляжа
призрачный стон облаков
пугливые тени аллей
мимолетные краски
синее пламя вечерних этюдов –
чтобы память
стала звездой
в созвездии наших имен

Синяя свеча будит видения
В бесконечном храме пустоты,
Где духи и призраки
Вращаются в бессознательном
Водовороте под куполом.

Луна затопляет разум
Теплым прибоем иного моря,
В котором золотые кресты церквей
Плывут подводными лодками,
А нательные крестики — косяками рыб,
В общем устремлении к оплодотворению
Пространства.

Пение хора русалок
В пучинах светящихся пузырьков
Сопровождает каждое слово Океана,
Который в глубинах рождает
Музыку настроений, пропитанных
Вкусом...

Черна земля, а речка полная,
И прочерками майский дождь.
Вчера была безумно скромная,
Сегодня без него невмочь.

Душистые сирень с черёмухой.
Пьянит небес святая синь.
Родиться надо верно олухом,
Чтоб не заметить нас богинь.

Любви весенней очень хочется,
А мальчик милый и живой.
Через день два удачно сложится
И он навеки станет мой.

У речки речи мелодичнее,
Нежнее трели соловья.
В заре немного симпатичнее
Смотреться будем ты и я.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2016

Черный Дзен отдаёт серебром
Синее золото жёлтые облака
Я не знаю тебя "потом"
Холодная слишком река

Пусть негромко стучит молоток
Я всегда танцевал с топором
Просыпался сквозь пальцы песок
Мы любили велюровый ром.

Черный - это убитый Красный.
Белый - еще Не рожденный.
Красное на Черном,
Белое на Красном -
ТАНЕЦ СМЕРТИ.


Черное платье ночи.
Письменный стол в белом
Отчаянно пульсирует
В молчащих красках…

Вызов…
Ты выплеснула бокал красного на белый лист...
Ты смотришь мне в глаза...
Пронзительный,
Прожигающий -
Истинный цвет твоих глаз …
Выпусти из себя все эти краски,
Всё это великолепие себя!
Поскользнулись взгляды,
Дрогнул маятник сердца
Танец двух укротителей тел...
Украсить...

Черное в полутонах и оттенках,
Но черное все равно
Черное вдруг скользнуло по стенке
И повисло в окно
Красное отразилось в зеркальное
Полыхнуло огнем
Белое было слишком печальное
И исчезло как сон
Всполохи электрической радуги
Мой украсили мир
Став картиною черно-красною
Вереницей машин

Черное-черное поле,
Стелется пар,словно дым.
Пахарь с кобылой гнедою
Потом исходят над ним.
Застит глаза пеленою,
И вот предстает перед ним
Не черное-черное поле,
А нива с зерном золотым.

Выйдут с серпами казачки,
За пояс заткнут подолы,
И замелькают прожженые руки,
А ноги,как мрамор белы.
Знатно родила пшеница,
Встали снопы вереницей.
Лица утерли платками,
Жадно припали губами
К чистой,прохладной водице.
И жарко,и душно вокруг,
И чудится им хлебный дух,
Как в кадке вздыхает...

Черным бархатом закрою
Взгляд, чтоб маски обмануть:
И печальный блеск порою,
И недоброй страсти жуть;
Будет темным оперенье,
В тон смирению с судьбой,
Лишь гранатовые звенья –
Отблеск тайны роковой.

Черный веер драгоценный,
Масти вороной парча
Отпечаток жизни пленной
Берегут от палача.
Он – в доспехах?! Что ж, не новость:
Маскарад проглотит все,
И души негодной пропасть
Спрячет пестрое тряпье.

Черный шлейф моих проклятий
Как крыло за мной летит,
В чаше, полной грязной...