Синай

В резной тени шумящей пальмы,

цветов, вдыхая аромат,

любуюсь горизонтом дальним....

В пушинках розовых закат,

купается в бездонном небе

и отражается в морском...
.
Где волны шепчут в шумном беге

о сокровенном, о своем...

Их белопенные барашки

ласкают бережно песок.

На его мокрой промокашке

следы ушедших... мокрых ног...

Крутое ракушкино ушко

закатным золотом горит,

оно, рыбешкиной подружки,

секреты помнит... И хранит...

Парит над гладью синей птица...

Что мне осталось от счастья?
Листья, летящие вдаль,
Холод осеннего утра,
Мокрый туман, словно пар.
Где бы ты ни был, ты помни,
Я также в тебя влюблена,
Просто шепни мое имя-
Новая вспыхнет звезда.
Город такой неуютный,
Холодно мне без тебя.
Снова во сне безумном
Иду я одна в никуда.
Помнишь, как ночью сидели,
Нам улыбалась луна,
Как я тогда не хотела
Ехать, оставив тебя.
Что мне осталось на память?
Ракушки, что ты собирал,
Фотка твоя над кроватью,
Взгляд синих глаз, что ласкал...

Вот я сижу, смотрю в окно,
И мыслей нет, мне всё равно.
Я растворяюсь в синей мгле,
И небо спрятано во мне.
Нет чувств, эмоций.
Тишина.
Я перед выбором одна.
Глаза закрыты, пульса нет:
Ну, здравствуй, милый и тот свет!
Белым-бело…. И коридор…
Нет, я обратно, перебор.
Пойду к тебе,
Вдруг ты мой принц.
И среди стольких тысяч лиц
Забуду образ твой совсем,
Тебя не зная столько дней.
Провал опять.
Большая дверь,
За ней стоит моя постель,
Пойду-ка спать я – хватит ныть
И...

...Почему-то бутон

Так хотел распуститься

Той холодной зимой,

Не нуждаясь в тепле.



Но зачем же ему

Снегопады густые,

Синий лед, серый дым

И тоска по весне?



Торопил он свой срок,

Чтобы не дожидаться,

Чтобы первым застать

Возрождения свет;



Чтобы первым окликнуть

Юное солнце,

Задохнувшись в лучах,

Засверкавших в ответ...

Я не вижу то, что ближе
Ни со мною, ни с тобою.
Будь поближе, лишь поближе
С синеглазой тишиною
Я прошу, поверь, любимый,
Ты со мною, лишь со мною
На ресницах синий иней
Над водою, под луною…
Пляшет воздух предвесенний
Напевая песню рая
Пишет горизонт видение
Свет от края и до края...
Я молю послать решение
Или может, солнце мая,
А закат рисует тени
Алой розой расцветая…

Напившись болью, изувечив себя стыдом,
Вгрызаюсь в человеческое месиво московских улиц.
Круговерть из недобрых, холодных, закрытых лиц
засасывает –
сбивает –
сминает –
растворяет.
Это так страшно – быть
поглощенной,
погребенной,
стертой с лица земли
толпой!
Но я не могу больше прятать свой страх
за толстой кирпичной стеной комфортабельной
квартиры из трех комнат и раздельного
сан-
узла!

Ты ушел, убежал и, боюсь, навсегда
стал частью московских запруженных улиц...

блестят как ожерелья
растаявшие капли снега
на синем капоте «Лады»


***
набухают жизненным соком
тугие почки на молодых веточках
источая
всепроникающие
ароматы
флюиды весны
до легкого головокружения
влажной теплынью
прикасается
свежий ветерок
играя на бледных щеках
как весточка из будущего
улыбка случайной прохожей
и радужно золотится
солнечный лучик
пробиваясь
в зрачок
сквозь нависшую челку


***
весеннее таяние
первая травка
последний снежок
обнажая...

Под рубашкой зимней серебрится иней,
Парусник студеный ветер распростер,
Небо ясной гладью в колыбели синей,
Выловило солнца плавящийся взор.

Снежные белила разодели ветви
Заспанных деревьев, стоптанных дорог,
В воздухе прозрачном свежесть дня воспета,
Из резных избушек валится дымок.

А душа, душа – парное молоко,
Так тепла, румяна, как младенца плоть,
Видится просторно, дышится легко,
Словно зимним платьем рядится Господь.

Сноп волос моих кофейных
Раззадорил встречный ветр,
Как соломенные стебли
Припустил гулять на свет,
В серебристые ветвленья
Диска бледного луны,
А в ушах ночное пенье,
Изливается в псалмы.
На глазах туманной синью
Окоем небес расстелен,
От приволья я в бессилье
Добреду до хаты стен,
Сяду молча у калитки,
В гриву звездную вопьюсь,
И под лунною накидкой
Мирным полусном зайдусь.

Солнца спелого яблоко
разгорается полднем
лета пышного, лета знойного,
на небес синих пашенке.
Валит зелье цветочное
с плеч дурманную голову,
облаков гребни сочные
в луже неба полощутся,
размалеванной золотом.
Пудра света осыпала
сердцевину заросшую
леса тучного, взбитого,
продирающей свежестью
хвойной окрошки.
Солнца корж пропеченный
хорохорится, тужится
стоком огненным, кружится
над землею запруженной
желтокрылой пыльцой,
лето, двери открой,
на пороге стою я, твой...