Силуэт

Долго ждал я с тобой любви.
Долго ждал я с тобою встречи.
Наконец мы стоим одни
В несказанно прекрасный вечер.

В поселковом саду фонарь
Освещает два силуэта.
Но немножечко всё же жаль,
Что не встретились раньше где-то.

Зреют яблоки на ветвях,
Наливаются ароматом.
Наяву мы, а не в мечтах,
Рады, что оказались рядом.

Пусть цветенья прошла пора,
Будем сыты тогда плодами.
Будем вместе теперь всегда
Наслаждаться судьбы дарами.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2015

Я спросила у Ночи...
Отчего ты такая чёрная.
Отчего так темны... силуэты твои.

И ответила Ночь...
Я ведь вовсе не чёрная...
Ты на меня... по другому взгляни.

Ты гляди на меня...
Когда небо усыпано звёздами...
Как красивы они и как ласков их свет.

Ты гляди на меня...
Когда месяц прекрасный...
На прогулку выходит сияя с небес.

Ты гляди на меня…
Когда звёзд отражение...
Ярко сверкает... играясь на глади речной.

Ты гляди на меня...
И увидишь... я вовсе не чёрная...

Холодой сыростью наполнен,
Вновь воздух и мы дышим им.
Здесь не бывает зимой молний,
Но может быть, туманов дым.

Он, все размазав силуэты,
Опять мир сделать сырым смог.
Углы разгладив у предметов,
В себе изгибы скрыл дорог.

И оттого опасен часто,
В нём нам любитель скоростей.
Не видя в нём, он будет мчаться,
И может сбив, убить людей.

Глупец беззлобен, но не будет,
Он безопасней оттого.
Угроза всем — себе и людям,
В безумстве глупых дел его.

В туман грядущего, мы жизнью...

Они вдвоём гуляли по ночам,
Не важно, по дороге, иль по крышам.
Холодный ветер их не замечал,
И лунный свет как будто бы не слышал.

Их ночь манила, как живой мираж,
Они ей своё время посвящали.
И так они нашли пустынный пляж,
Где места нет тревоге и печали.

Они бродили долго у воды,
Считали звёзды, а глаза смеялись.
Прилив забрал последние следы,
Пока они безумно целовались.

И вот, разняли руки не спеша,
Они вдвоём писали что-то, улыбаясь.
Затем пошли взбираясь, чуть дыша...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот тридцать второй опус

Тушью савскою нощь обведем,
Апронахи кровавые снимем,
Несть Звезды, а ея и не ждем,
Несть свечей, но пасхалы мы имем.

Се бессмертие, се и тщета,
Во пирах оглашенных мирили,
Чаша Лира вином прелита,
В нас колодницы бельма вперили.

Яко вечность бывает, с венцов
Звезды выбием – тьмы ледяные
Освещать, хоть узнают певцов
Нощно дочери их юродные.

Пятьсот тридцать третий опус


Петербург меловницы клянут...

Я вижу выход - в полной темноте
Мерцает еле видным тёплым светом.
Всё это в непроглядной пустоте.
Себя я ощущаю силуэтом.

Идти или немного подождать?
Я чувствую усмешку над собой.
Мой выбор - уходить или стоять
Пропишется навек моей судьбой.

Бросилась душа на дно печали.
Слёз озёра пролились в астрал.
Видно ангелы тоску с бедой венчали.
Между мною и тобою кто-то стал.

В чёрно-серых силуэтах клёнов
Спрятал вечер счастье и мечты.
И на сердце, болью опалённом,
Вдруг обитовальня пустоты.

Припев:
Прощай, любовь,
Прощай.
Ушла душа в печаль.
Ушла душа в печаль.
Прощай, любовь,
Прощай.

2
Ангелы, душе верните счастье!
Громыхнули небеса в ответ.
Приняла душа святой воды причастье
У дождя, что знал судьбы моей секрет...

А где-то поезд жизни с рельс,
Ушёл в марь зыбкую небес.
И песнь заупокойных месс,
Живым оставив, душа с ним,
Ушла, растаяв словно дым,
О ней — напрасно мы грустим.

Пройдя по Кругу Очищения,
Душа сквозь новое рождение,
В других эпохах воплощение,
Подарит личности другой.
И в теле, став живым с душой,
Проходит, кто-то путь Земной.

При этом, прошлых воплощений,
Не в силах вспомнить и мгновений,
В нём путь — других Предназначений.
Но где-то в глубине сознания,
Где вкусов нет и...

Сквозь очки как сквозь прицел,
Мир мне в душу посмотрел.
А далёкое далёко,
Шепчет: - «Не уйдёшь до срока,
В тех, кого судьба уронит,
Жизни новой на ладони,
Случай, их покой прогонит.»

Я из холода в тепло,
Сделал шаг — очков стекло,
Затянул туман тепла.
Ни добра я и ни зла,
Уж не вижу себя круг,
И кто враг мне, а кто друг,
Непонятно стало вдруг.

Силуэты, голоса,
Жизнь — тумана полоса.
Мутно всё — добро и злость,
Меж собой переплелось.
И уже не разберёшь,
Где тут правда, а...

Разума коснётся что-то,
Не оставив в памяти следа.
И ума бессмыслена работа,
Он бессилен снова как всегда.

Белый шум, размытость силуэта,
Мутность непроявленности в нём.
Смысла нет в бесформенности света,
Станут мысли, слов пустым пятном.

Ветер в форточку — качает занавеску,
В вену больно, колет врач иглой.
В мир больниц, болезнь прислав повестку,
Не смогла, всё ж справиться со мной.

То ли ум зашёл за ум, то ль правда,
Что-то в разум мой пришло извне.
Уже ночь, все спят и мне...