Силуэт времени

А между нами недосказанность,
Мы вроде те же и — не те.
Пропала тёплая привязанность,
В молчанья тёмной пустоте.

Я как-то враз, Вам стал далёким,
Нелепым, глупым и смешным.
В нас видно разные истоки,
И жить, не можем мы одним.

Так получилось — так бывает,
Когда не сразу разглядят.
Когда суть меж собой чужая,
Когда на всё различен взгляд.

Немножко грустно, но досада,
Меня не гложет — всем своё.
Как есть — иной раз принять надо,
Людей и в мире бытиё.

Движенье форме дарит...

Шёл тихий снег, с покатых крыш скользя,
и ночь плыла бессонная и злая…

Где можно всё, там ничего нельзя,
там время врёт, души не исцеляя.
Две спицы стрелок вяжут тёплый сон,
считая петли как шаги на плаху.
И сон бросает на меня с размаху
пушистой пряжи мягкое лассо.
Сопит в коробке тёплый нос бычка.
Слон со слонихой держат диск планеты,
под ними гнётся шаткая доска,
зайчат промокших тают силуэты.
И смотрит вечность взглядом золотым
всем сонмом сов созвездий, не мигая,
как март...

Дождь,
В слезах природы окна, крыши,
Нам грусть, тоску спускают свыше,
И тишина, лишь капель звуки,
А из груди в такт сердца стуки.

Дождь,
Сухой земле он очень нужен,
Закашлял громом, вдруг простужен?
Ведь холод наверху за тучей,
Быть может там несчастный случай?

Дождь,
Тоску так нудно навевает,
Он всё, что будет, точно знает.
Нам жизнь несут из неба слёзы,
Уйдёт вся грусть, коль стихнут грозы.

Дождь.
Воды так много в небе лишней,
И слить решил её всевышний...

Я тону в одиночестве,
И мне кажется, что не смогу доплыть.
Что вы нашли, в этом ничтожестве,
И как я сумел сюда заплыть.

Я тону в дикой депрессии,
Тихо схожу я с ума.
Проявление чумной агрессии,
Прости меня любимая мама.

Последние строки этого поэта,
Ведь не справиться мне самому.
Никто не заменит моего силуэта,
Жизнь себе я отниму.

Мармеладов

Мёртвою душой и хмурый вид,
Монах пред ведьмою стоит.
Рыжим всем протест,
В его руках меч и серебренный крест.
Ведь это высший суд,
Ведьм на священном костре сожгут.
Она на костре сгорая,
Всех людей на земле проклиная.
Будет смерть, чума и гибель,
Господь простит её погибель.
Раз неверная чумная злая,
Инквизиция сжигает её не взирая.
Ересь прочь, одна жестокость,
Душа грешных канут в пропасть.
Взор на лево взгляд направо -
Всюду инквизиция и святая расправа.
Всем ведьмам вынесен...

Отпусти, не тревожь,
Память мысли тоской.
Не буди надежд ложь,
Не зови вдаль мечтой.

Убегающих дней,
В царстве прошлых времён.
Силуэты теней,
Смотрят в будущий сон.

Грусть о счастье былом,
Взор размыла слезой.
Мысли мутным стеклом,
Взгляд туманит хмурной.

И мерцающий свет,
Путеводной звезды.
Не увёл из тех лет,
Мимо горькой беды.

Но душа боли яд,
Силой смыла своей.
И в былое назад,
Не зови тьма теней...
Марковцев Ю.

Ярослав КАУРОВ

ЗАСНЕЖЕННАЯ РОСКОШЬ ЗИМ



* * *

Узорами серебряного света

Покрыты наши северные горы.

Просвечивают где-то силуэты

Иных миров из зимнего простора.



И чьи-то полувидимые руки

Ткут ледяной покров над вечной Волгой

И протыкают, будто бы от скуки,

Мерцаньем звезд Вселенной войлок волглый.



Таков у мысли суетной характер –

В закате видеть плащ судьбы пурпурный,

И в вихрях вьюги – млечный круг галактик

И ледяной покой колец Сатурна...

Я помню, помню лунный свет,
Он в ночь стучит ко мне в оконце,
Я гляжу в него, но нет,
Но нет там света твоего.

А я любил писать статьи,
Писать романы и стихи,
Но бросил я затею эту,
В забытые мечты.

Гляжу я в час ночной,
В то старое оконце,
Где видел лунный свет,
И лунный силуэт,
Забытой той мечты.

Мечта - та старая судьба,
Которую забросил я,
Подальше, глубоко,
Чтоб никогда не видеть,
И не вспоминать.

А мир уснёт и иже с ним,
И я, но вспомню и опять, и снова.
Прервётся сон, растает будто дым,
И боль, оденет платье слова.

И будет ум, среди видений мысли,
Искать, твой лёгкий силуэт.
Но он забыл, откуда в жизнь мы вышли,
И у него, ответов верных нет.

А вдохновение, слова в узоры,
Сплетёт но мир, но всё-таки, но всё ж.
За их красу, ум наградит позором,
И уличив, докажет всем их ложь.

А ты над всем, свята и недоступна,
Как ангел, чистой красоты.
Уйдёшь и мне, дышать вдруг...

ТАЙНЫЕ ПРИЧИНЫ

Как в океане Мировом без остановки циркулируют подводные течения,
Неутомимо на себе переносящие объём гигантских масс его пучины,
А вдоль поверхности его – многосоттонные медлительные льдины,
Не таково ль и самого потока жизни многослойное стремление –
Не так ли, собственно, её событий ходу сообщают направление
(Когда уже уместно будет провести тут параллель или сравнение),
Нам в глубине его как правило не видимые, тайные причины?


НЕ ОБЪЯТЬ

Не то ль одно, что...