Сидящему быку

Боже, как я тебя люблю -
Это умонепостижимо!
Я тебя, как радар, ловлю,
Но всегда ты неуловима.

Ты таинственна, как Париж,
Грациозна, как олененок.
Боже, как ты легко паришь
Над душой моей удивленной.

Ты вонзилась в мои года,
Высока и стройна,как пальма.
Пусть наивна ты иногда,
Но порою ты гениальна!

Захватила врасплох, как дождь,
Налетевший внезапно в поле,
Словно в дерево крепкий гвоздь,
Вбит по шляпку в меня твой облик.

И не знал я, что так легко
Появляется в сердце...

Он рисовал поначалу штрихами простейшими
Брови, глаза и лица каноничный овал.
В полупрозрачном хитоне сидящую женщину,
Юный художник, влюблённый в неё, рисовал.

Ту, что в безумстве одаривал жгучими ласками,
Шею и руки её целовал горячо.
Он, словно маг, колдовал над палитрою с красками
Несколько суток без сна - так он был увлечён.

Счастье в глазах, освящённых улыбкою ангела,
Лёгкий румянец на бархатно-нежных щеках...
Сотни мазков вытирал, и накладывал набело -
Трудно давались...

Пьесу в театре абсурда давали,
С глупым названием «Бухты-барахты».
Роли заглавные воры играли,
В роли массовки – рабочие шахты.

Совести роль поручили актрисе,
С пышною грудью и красным лицом.
Часто бодун её звал за кулисы
Опохмелиться дешёвым винцом.

Правду играла слепая старуха.
Вовсе без реплик была её роль.
Платье старухи заметно иструхло
Дыры с годами проела в нём моль.

Подлость, одетую сверхэлегантно,
Прима театра абсурда играла.
Публика «Браво!» кричала из...

я просто думала, у нас впереди так много времени
уверена была, до внуков доживем
и очень четко нас с тобой видела,
сидящих за чаем, стареньких, вдвоем...
и думала что все успеем, притереться, привыкнуть, доверять....
не доверять, а быть уверенными
не знала я, что нужно успевать.

Не оглашаемые лозунги пусты,
Как трата времени с балбесом.
Трудились до тебя – трудись и ты,
Борись с сидящим в эго бесом.

Первый шаг он самый трудный,
Второй и вовсе нам невмоготу,
Четвертый третий, ох, как нудны.
Не делай ничего и обретешь ты пустоту.

Немую сволочь, жрущую снутри,
Садящую до мозга кости.
Все заменяющую «изойди»,
Не вытравляемую гостью.

Не приносящую тебе дары,
А грабящую душу, горстью
Сгребающую в подола себе, увы,
Все что нажил ты потом, кровью.

Она...

Так что же страстно ты желаешь?
Спроси себя – и пусть ответит бог,
В тебе сидящий, и ты забывший
Как искать, страдать, творить и жить.
Тебе ответит он:
«Совместного творенья
И радости для всех от созерцания его»

«...Так будь же сам вселенной и творцом
Создай себя Божественным и вечным ...»

Ушли великие,остались только тени,
Ушли туда,где нет ни радости,ни пений,
Что унесли с собой?И чем они владели?
А что осталось нам,сидящим в колыбели?
Да только то,что дать они нам захотели!
(А что оставим мы?Лишь то что нынче съели?)

Листаю я за томом том,
Страницы странные кругом,
Сижу и думаю потом,
Зачем я заглянул в наш дом.

Кругом сплошная суета.
Сказать попроще-маета,
Везде клубится гомон Ваш,
Неужто дом тот только наш?

Да нет,сидящие в партере,
Застыли вновь в священной Вере.
Так Вы сегодня рассудите,
И вновь с Душой к нам приходите.
Учить ведь дело непростое,
Хоть Вам конечно дорогое...

Кто прав тут,или кто неправ,
Среди красивых милых пав,
Но что же делать нынче нам,
Читать вот этот сущий хлам...

Тебя одну из всех заметил.
Огонь любви зажёг в душе
Твой нежный голос, взгляд прелестный.
Ты близкой стала мне уже.

Ты дорога мне как синице
Птенцы сидящие в гнезде.
Твоей любви одна частица
Подобна утренней звезде.

До глубины пронзила тонко
Словами душу ты мою,
Они ручьём стекают звонко
И я такой тебя люблю.

Когда ты рядом - всё светлеет.
Тобою чувства воскресив
В моей груди звучит сильнее
Сердечный стук - любви мотив.

Твой поцелуй как бурный ветер
Внутри меня волнует...

Опять шумит весна на этом странном свете.
Кто празднует любовь, а кто скроил саванн.
Мы молимся впотьмах разбитому корыту,
Глядишь, метнет судьба костями в наш карман.

С авоськой по авось ходили босиком мы.
Авось он есть авось, им пуза не набить.
А мир плюет дождем на наши злые рожи
И хочется нам петь, а может просто пить.

Напиться б до умри, с глубокого колодца,
Но воду, как всегда, мы носим решетом.
А молодая кровь, не ведая запрета,
В безоблачную высь, горячим бьет ключом...