Шёлк волос

Шёл дождь и шёл снег.
Затем пришла ночь.
И стало теплей.
И чёрный фасад
склонился крестом.
И неба клочок,
подёрнутый льдом,
молчанье берёг
для долгих ночей.
Шёл дождь и шёл снег.
В ручьях проводов
неслись голоса –
но твой,
днём с огнём
искать мне,
искать,
как летнюю тень
в осеннем саду,
как солнце во мгле.
Вот сердце твоё –
там стынет огонь,
там тлеет рассвет,
рукой лишь подать;
но пальцы дрожат,
как струны дождя,
как осени цвет
в мехах пьяных крон.
Шёл дождь и...

Чёрный ворон, чёрный глаз,
шёлком на крыле, атлас.
Птица ворон не проста -
там, где ворон - там беда.

Глаз сверкает, как алмаз,
всё приметит сей же час.
Не увидишь их гнезда,
всё скрывает высота.

Есть у воронов приказ:
"Всё, что пало - то для вас!"
Проживёт он лет до ста,
страж могильного креста.

I

Словно тысячи роз на обочине
плачут от холода ночи,
так сердце зовёт
последнюю тень января,
так ладонь вечерней зари
гасит свечу.

II

Где камни читают вслух
карту звёздного неба,
где кувшинка луны
полночным огнём
ласкает
стоячие волны
ветвей,
где бегущей строкой
горизонта
осенний ветер
плывёт на закат –
один сон, один вздох
сквозь безмолвие пыли...

III

Летопись снега
между строк
февраля,
как забытая сказка ночи –
и душа,
словно облако пепла
в вечернем...

В тихом парке Цивильска,
На скамейке, весь бел,
В светлой шляпе цивильной
Дед столетний сидел.
Проходили подростки,
Лысый дядя летел.
Разговоры, вопросы –
Только он не у дел.
Лист осенний кружился,
Думал он в полумгле:
«Что-то слишком зажился
Я на этой земле».
Видел дед в жизни всякое,
Всё давно позади.
Два «Георгия» звякают
У него на груди.
Хоть и пройдено столько,
Не забыть ничего.
И цветёт алым шёлком
Бант, как юность его.
Глухо шлёпают боты,
Он уходит домой.
И дневные...

К сплетенью двух...В прозрачные одежды-
Качнусь к тебе,чтоб оступиться в нежность;
Любовь в ключицы трепетно вдыхая
Шиповником горячих губ.

Найти порог и перейти не смея,
И дрожь передавать по пальцам...
Как талисман ворующих и чистых,
Паденьем в реку обнажённых рук.

Где нити нежности пускают в кожу корни...
Цунами из распахнутых бессонниц,
Тех,безоглядно говорящих в губы;
Долиной взгляда, безъязычьем двух.

В дыханье встречности...Бездонных ищет небо-
Смычком минут,что бъётся...

Черный - это убитый Красный.
Белый - еще Не рожденный.
Красное на Черном,
Белое на Красном -
ТАНЕЦ СМЕРТИ.


Черное платье ночи.
Письменный стол в белом
Отчаянно пульсирует
В молчащих красках…

Вызов…
Ты выплеснула бокал красного на белый лист...
Ты смотришь мне в глаза...
Пронзительный,
Прожигающий -
Истинный цвет твоих глаз …
Выпусти из себя все эти краски,
Всё это великолепие себя!
Поскользнулись взгляды,
Дрогнул маятник сердца
Танец двух укротителей тел...
Украсить...

Где осталась лишь тленная пошлость разбитых зеркал,
Где закат присягал чьей-то богом покинутой вере…
Где на узкие ленты я тщетно слова нарезал
Полутенью дыша, в мне отпущенной призрачной Мере…
Мне альковы из стали роднее, чем шелк и меха…
Я - хозяин охоты и бог, что играет с Богами…
И тесней чем любовники в шёлке дамаста и стали
Мы сплетались, прощая друг друга, не зная греха…


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2015
Свидетельство о публикации №115012311497

Трансформация ветром, -
Превращенный в шёлк трепет.
Шёпот весны.

Чёрных фасадов холод,
звёзд раскалённое олово,
ночь распахнула шторы,
вором ввалившись в комнату.

Тьма, приодетая шёлком,
тает над бархатом вязов,
губы находят шёпот,
шепчут ладони лаской.

Тянутся шпили высоток,
гаснут дворовые свечи,
тени бросая на окна,
словно руки на плечи.

Льётся лиловый воздух
сонным прибоем; пресный
ветер ложится на простынь,
словно рука на сердце.

Прозрачен воздух. Крылья мотылька,
лица коснулись и вспорхнув слегка -
он растворился в свете фонаря...

Большой, мохнатый милый мотылёк,
прошу его: "Остерегись, дружок...,
обманчив тот опасный огонёк..."

А он не слышит и на свет летит,
волшебный жёлтый шар его пленит.
Ещё мгновенье...- мотылёк лежит...

Тончайший шёлк сожжён и крыльев нет,
несчастен, беззащитен и раздет...
Он со слезами ожидал рассвет...

Большой мохнатый синий мотылёк..,
уж, сколько раз, давал себе зарок...