Швырнуть

Каким оно было лето?
К чему теперь смаковать
Прикид зелёного цвета!?

Не лучше ль упаковать
Поблекшие акварели
В потёртый цифирный кейс,
И, примостив на колени,
Отправиться в дальний рейс,

Ступить на подвижность трапа
И с запахом бересты
Проститься в иллюминатор,
Взлететь с нулевой версты,
Тепло завернувшись в лайнер,

Горчащий комок разлук
Слегка подсластить шампанем
И штопором в Учкудук,
Иль где нибудь на Пхукете
В белёсые сесть пески,

И краски швырнУть на ветер...

Простите бред, Поэта нет:
Допел последний он куплет
И лёг на маленький наган,
А так хотел к её ногам
Швырнуть букет красивых роз,
Но так уж вышло, не донёс...
Он был по жизни - хулиган,
А в этот вечер слишком пьян,
Но не от водки и вина,
И это - НЕ ЕЁ вина...

Слепая темнота окутала вуалью мой сладострастный стон
Хотелось закричать бежать от этой боли узнать что ты прощен
На тысячи осколков мне небо поделило гонение мое
Огонь мне лижет ноги яд целует губы молю чтоб все прошло
Так хочется ускорить объятье черной смерти вкусить ее яства
Сломать грудную клетку вырвать злое сердце швырнуть к ее ногам
И корчившись от боли сгорая в немом крике я падаю во тьму
Спасительной прохладой мне омывает душу звучанье тишины
О, смерть моя подруга безмолвие...

Что же, друг мой, вздумал ты болеть?
Уж в уме ли ты, как прежде, здравом?
Ты имеешь право умереть,
Но болеть ты не имеешь права!

Словно людям нет других забот,
Как, сойдясь, внимать твоей печали…
Ведь и без тебя своих хлопот
Каждый обирается едва ли!

А умрёшь – так на тебя суда
Не найти… Искать никто не станет!
Только с неба скатится звезда,
Только имя в Лету тихо канет…

Что же, друг мой, вздумал ты болеть?
Уж в уме ли ты, как прежде, здравом?
Ты имеешь право...

Хватит, господа, грустить о сале:
кончились все пряники. Есть кнут!
Чем в нас, братцы, только не бросали!
Чем еще в нас завтра не метнут!

Что-то стали жалкие людишки
все злобней, и, кажется, подлей:
Плюшевым уже не лупят мишкой, -
больше дробью с парою нулей,

И снарядом крупного калибра,
минами из «Градов» и «Катюш»…
Тут уже совсем не до верлибра.
Только о спасенье думай душ,

Только бормочи под нос: «О, Отче!
То есть, извините, Отче Наш!
Скверные дела творятся, в общем...

Приснилось нам оранжевое солнце.
Приснился просто дождик золотой.
Небесный лучик, приоткрыв оконце,
Посыпал пенни дарственной рукой…

На пробы, дюймы, фунты, килограммы,
Навалы слитков меди-серебра
Ложился дух индусских сталеваров
И прочих кашеваров бытия…

Орлы и Решки – скакуном крутившись,
В изгибах-кренах плоскостью нагой
Невероятно – в спурте умудрились
Швырнуть перчатку важности такой!

05. 11. 14

А я себе удачу напророчу,
Я не назло смеюсь, а вопреки.
Тем, кто меня грустить заставить хочет,
Себя не дам швырнуть я в топь тоски.

Сегодня отдыхаю — воскресенье!
Сегодня светит солнышко — с утра!
В сегодня возьму счастья настроенье,
А грусть-печаль, в себя возьмёт вчера.

Всё будет хорошо — я знаю это,
Об этом, шепчет ветер мне листвой.
Об этом, первый лучик солнца светом,
Шепнул мне, разбудив с утра собой.

Всё будет хорошо — в руках всё наших,
Как видим всё — таким в нас...

Что несёт нам новый день не знаем,
Счастье может быть иль горе в нём.
Неизвестно нам что повстречаем,
Потеряем что-то иль найдём.

И за каждым новым поворотом,
Может ждать нас в радости беда.
Сделав путь нам полосою взлётной,
И полёт направить в Никуда.

Может голову вскружить удачей,
Счастья миг и двери открыть в Ад.
Может быть, успех слезой оплачен,
Выстрел вниз — убив, швырнуть назад.

Иногда обманет яркая обёртка,
За ней может, крыться пустота.
Разобьётся, ранив нас осколком...

Снова целью благой прикрывшись,
Швырнут бомбу на чью-то крышу.
И убиты под ней опять,
Чьи-то дочь, сын, отец иль мать.

У них вера, язык, уклад,
Не такой, отчего ж болят,
За них сердце во мне с душой,
Словно друг там, средь них был мой.

Люди все мы — они и я,
Слышит боль их душа моя.
Ну а вера, язык, уклад,
Это — только на мир их взгляд.

Нам планету одну на всех,
Космос дал и убийство грех.
И для нас, и для них, но снова,
Бомба где-то, в полёт готова.

Зря мы спорим, врагов...

Одиночество.
Глупо
И странно…
Только как же
Его
Превозмочь,
Если память
Зияющей
Раной
Кровоточит
В кромешную
Ночь?!

Чтоб не видеть
В лицо
Роковое,
Погружаясь
В заветную
Даль,
Целый месяц
Кромешным
Запоем
Я пытался
Развеять
Печаль.

Только вскоре
И это
Отринул,
Ибо в горечи
Пьяной
Борьбы
Вновь и вновь
За спиною
Марины
Видел злую
Усмешку
Судьбы.

Хоть ступал
За порог
И едва ли –
Сделав в сторону
Шаг
От стола,
Зрил я бельма
В ужасном
Оскале,
Словно...