Шум листвы

Я вспоминаю те года,
Когда в Москву я ездил на работу,
Откуда каждую субботу
Я возвращался в милый дом.
И вспоминаю поезда,
Битком набитые, «под крышу»,
И как тогда, сейчас я слышу,
Как мне завидуют словцом.

Завидуют, что я в Москве,
Завидуют, что город классный,
И я киваю всем согласный,
С улыбкой грустной на лице.
Скучаю очень по листве,
О том, что шума меньше дома,
О том, что с детства всем знакомо –
О матери и об отце.

И я не знаю, что ответить,
Не знаю, чем похвастать...

Изящно, задумчиво, строго,
С деревьев слетает листва.
Осенняя резкость тревоги.
Осенняя ясность в словах.

Витрины, киоски, афиши,
Автобусы, шум площадей.
Отыщешь, отыщешь, отыщешь
Меня среди тысяч людей?

Багряный листок под подошвой,
Ограды, машины, мосты.
Надёжно, надёжно, надёжно
Я спрятан средь парков густых.

Вдали от расспросов дотошных
Хожу, бормочу чей-то стих…
А если отыщешь,
найдёшь ли
Слова, чтоб тебя я простил?

Над полигоном несутся снега.
Рыщет волчицею в поле пурга.
После отбоя мы валимся в койки.
В сны, где шумят сады и луга.
В сны, по которым алеют костры,
Осиротевшие стынут дворы,
Тополь роняет листву на дорогу,
Мать не дождётся желанной поры.
Но, когда полночь куранты пробьют,
Те сновидения вдаль уплывут
И, незаметно проникнув в казарму,
Девушки наши меж коек пройдут.
С грустной улыбкой нагнутся ко лбам,
К смутно белеющим ночью плечам.
Ёжиков мягкие руки коснутся.
Тёплые губы...

Сегодня выпал первый снег
Сегодня осень умирает
И ночь становится длинней
И день быстрее догорает

Я видел, как слепил снежок
Мальчишка, на меня похожий
И как ругался долго вслед
Попавший под него прохожий

Надели шапки и шарфы
Спеша в заботах горожане
Покрылись инеем мосты
Встречая вечера сияньем

Вот, в сквере, первый снеговик
Пусть неуклюжий, неумелый
Но он предвестник снежных дней
И потому стоит так смело

Исчезла до весны листва
Пожухла, землю охраняя
Лишь крови...

Люблю бродить по городу один
Где на меня внимания не обращают
Ни шум толпы, ни лужи площадей
Чтоб я один был со своей печалью

Люблю смотреть, как сыплется листва
Под ноги торопящихся прохожих
На стаю беззаботных голубей
Что обойду, стараясь не тревожить

Люблю читать нелепости афиш,
В заплатах несуразных объявлений
И белым мелом, прямо на стене
Отрывки неумелых откровений

Люблю зайти в цветочный магазин
И насладиться пьяным ароматом
Где выбирает юноша букет
Такой же, как и я...

Я говорю тебе прощай,
Уходят долгие минуты,
И наша встреча стала мукой,
Я говорю тебе прощай.

Не нужно чувственных объятий,
Не нужно искренности слов.
Следы оставит не любовь,
А заверения в проклятье.

Цветов огромные поля
Застыли в ледяном просторе,
Шумит бушующее море,
И облетели тополя.

Листва, холодная постель,
Не для любовных побуждений.
Она мертва и только тени
Уходят в зимнюю метель.

Прощай тепло и нежность взгляда,
Мне побуждений не дано.
И мне прощения не надо...

Я обожаю осень, шум дождей,
застывший лес, охваченный пожаром,
плач проплывающих по небу журавлей,
ручей, подернутый густым, холодным паром.

Как хороша ты, русская зима,
в своем роскошном белом одеянье!
Весёлых праздников лихая кутерьма
таит великое в себе очарованье.

Что может быть прекраснее весны
с её синицами, орущими от счастья,
с непропылённой зеленью листвы,
покрывшей все деревья в одночасье!

Ну а весну всегда сменяет лето
с его потоками взбесившихся лучей...

Не мешай со слезами вино.
Кровь не капай на мраморный пол.
И не надо смотреть так в окно,
И не стряхивай пепел на пол.
Ты не жди ведь никто не придёт.
Лишь богровый закат над рекой.
И по стёклам дождь каплями бьёт,
И ветер шумит осенней листвой.
Тихо стрелки идут на часах,
Тают в вазочке кубики льда.
И слезинки блестят на глазах.
В этот вечер ты будешь одна.
Ты одна со своею бедой
Будешь тихо сидеть и грустить.
Не нарушит никто твой покой,
И не кому душу излить.
Так и будешь...

На листву ложится
Ночи скорой тень.
Страшно углубиться
Под лесную сень.

В сумраке таится
Детских сказок страх.
В каждом пне мне мнится
Затаенный враг.

Я стою и слушаю
Леса грозный шум.
Тут не Пух с Каркушею!
Леший, ведьмин кум!

Отойду подальше,
Мне ведь только - пять!
Стану я постарше!
И вернусь опять!

Пришло высокое прозренье,
Прекрасным душу обожгло,
Но лишь уменье, лишь уменье
С прозреньем вместе не пришло.

И вот его желанье гложет,
А по ночам бессилье точит,
Но так, как хочет, он не может,
А так, как может, он не хочет!

И вот лежит он, как покойник!
Раскинул руки и лежит.
Звезда течёт на подоконник.
Листва бессмысленно шумит.

А он встаёт, как воскресает,
Но сам не знает, для чего.
Он никого не обвиняет
И не прощает никого!