Шторм

Вечерело, и день начинался, ночь вступала
престол покоря, солнце спало, ушло загодя
а вернётся лишь утром, тревога, это всё, что
осталось серёге, ожидать повторения чуда,
транспаранта на фоне, верблюда и жирафа
и льва, пробудит, только ты в ожиданье дож-
дёшься, через ночь, через мрак, раззовёшься,
края не было, только белила, что туманом по
морю разлило, притяженье луны, водород,
и схватил с двух сторон кислород, штормо-
вого начало движенья и девятого вала удар...

Та встреча не нами задумана,
Не нами жизнь эта придумана.
И все от любви здесь цунами
Придуманы тоже не нами.

Мы только её исполнители,
Прекрасного чувства хранители,
Дрейфующие айсберг-льдины,
И женщины, и их мужчины.

Нахлынет любовь и мы таем,
Всю душу свою обжигаем,
Сближение кажется раем,
От счастья в штормах пропадаем,

До полного с ним растворения,
С большим океанским течением.
Влюблённые, вас со свиданием
Поздравить спешим на прощание!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь...

Ты мне снишься каждую ночь
Мы с тобою летаем над морем
Мы две чайки, и превозмочь
Всё пытаемся бури и штормы

Скоро утро, забрезжил рассвет
Отутюжили гладь корабли
Я проснулся - тебя рядом нет
Чайки крик только эхом вдали…

Ой, Вань газетка у нас новая,
А идея в ней бредовая...
Глава Якутии там поручил...
Хотя чиновников своих любил.

Проверить дипломы их на подлинности,
А не знание их на проф. пригодности...
Ой, Зин... ты снова за политику...
Бросай Зинуля ты дуристику.

Кто там чего теперь докажет...
Только сказки нам расскажет.
Всё по закону как всегда
И стихнут эти все шторма.

Мне Зин... зараз в ночной на сенокос...
Троица прошла в степях покос.
А в лугах по пояс трава уже стоит...
Её Зинуля...

Взнуздаешь ветер,
Вцепившись в гриву,
И бег по волнам
Начнёшь за ним.
Конём строптивым
Да по заливу,
Взметая в воздух,
Прыжком одним
Рванёт под небо
И в море бросит -
Держись покрепче,
Не проворонь!
От скал прибрежных
До горизонта,
Осердясь, носит
Воздушный конь.
Вдруг скинет снасти,
Узду мгновенья,
Уронит в воду -
Лети-прощай!
Туманно виден
Далёкий берег,
И в рваной туче -
Лишь солнца край,
И дуновенье
Ловить осталось,
И наблюдатель
Вдали притих.
Но снова полон...

Ты и я - волны две моря,
Ты и я - судьба историй.
Мы, сливаясь, дальше льёмся,
Раз слились, не разойдёмся.

Все шторма и бризы наши,
Пусть капризы, но без фальши.
И душевные порывы
Пусть растут в свои разливы.

Если что не так, цунами
Разберутся и с горами.
Если что не так, совместно
Всё затопим повсеместно.

Мы потоп для всех, кто против.
Мы потоп для тех, кто портит
Людям постоянно счастье.
Мы здесь новое зачатье.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013

Скажи мне, что изменилось
В моих не мудрых словах?
Осень шалью укрылась,
Покой на свободных губах.
В темных глазах отражение
Затихших на время штормов.
В ладонях следы притяжения
Тепла от потухших костров.
Опавшие листья шумели
Под ритм одиноких сердец,
Тревожные души все пели,
Мелодии плыли в конец.
Немыслимо петли скрипели
Моих не закрытых дверей.
Опавшие листья летели,
Спаси меня или убей!

Не кричи, не плачь чужая песня,
Мой мотив тоской не заглушай.
Птица бед грядущих — буревестник,
Из небес над нами улетай.

Ветер буйный забери с собою,
Унеси на сильных крыльях прочь.
Пусть в краях пустынных буря воет,
Шторма с непогодой злая дочь.

Не кричи о том что ждут проблемы,
И боль, ещё бОльшая в груди.
Улетев, забудь то место, где мы,
Не пророчь нам беды впереди.

Нам и без тебя забот хватает,
Но мы помним счастья мотив свой.
Твоя песня бурь для нас чужая,
И над нами...

Азовский ветер зачерпнул в ладошки
Морскую гладь встревоженной воды
И кинул в берег волны – многоножки,
Бурля и пеня давние мечты!

О лунном свете в одиноком море.
Про паруса и мачты корабля.
О диком шторме, страстном разговоре.
О том, как ты кричала мне, земля!

Кровавый нож, измена и расплата.
Испанец, крик и хриплый шепот нет.
За что, о боже, мертвецу награда
Твой нежный стан в числе его побед.

Полило солнце из владений рая.
Вдруг исчезая, появлялось вновь.
Я плыл домой...

Не испытывай меня –
Не разлюблю!
В треугольнике – до возрождения сгорю!

Но целую в губы долго-нежно,
Мой Перикл, мой Грек,
Мой гладиатор нежный!

И Дуэнде вдруг летело из груди,
Как хлестало роком нас, как штормом,
Ураганом белым, как судьбой на чёрном.
Но помедли… и не отпусти!
Не скажу: прости!

Под твои я песни буду умирать,
Треугольником нам пурпур, саван и кровать.
Буду Белый танец я с тобой на Сириусе танцевать.

Кровью сердца связаны с тобой,
Мой космический Христос...