Шкуры в ноги не бросали

Шумел прибой и караваны волн
Бросались в ноги, брызги сея,
Рвал ветер небеленый лен,
На мне, остервенело вея.

Кричали чайки что-то на своем,
Понятном только им наречье,
И с неба золотым дождем,
Лучи с разбега жгли мне плечи.

И неба в горизонт стекала
Устало голубая акварель,
С водой сливаясь пропадала,
Почив в морскую колыбель.

24.05.06 19.00

Что такое любовь, я хочу Вас спросить,
Только лишь непонятное чувство.
Нет, я готова Вам возразить,
Что любовь это большое искусство.
Суть его заключается в том,
Что оно, конечно же, чувство.
Чувство радости, счастья, но и потом,
Может быть и страданье, но чувство.
Ощущаем любовь, как бы моря прилив,
Как волна накатила на берег.
Берег тихий, заброшенный гриф,
Вдруг очнулся тот раненный берег.
Как ручей, попадая в бескрайнее море,
Он бросается в омут, не зная, что ждет.
Так и...

Без слов, без сожалений, без укора,
Куда глаза глядят уехать бы сейчас.
Пусть за спиной исходит лаем свора,
Оставить всех и вся... нога в упор, на газ.

За горизонт, где плещет нежность через край,
Поля в закате тихо - золотые,
Где душу не томит мучительный раздрай,
Навязчивые мысли непростые.

Застыли слезы отголоском злого смеха,
В стекле разбитом отражение дробя.
Уехать, бросить все и вся, уехать...
За горизонт, как можно дальше от себя.

Холодный вечер тихой сизой ночи,
И нету птах, не слышен ветра шум,
Лишь треск костра, и искорка не очень
Взмывает вверх, как звездная сестра.

И звезды эти тихо выплывают
Из сени серых облаков,
Сиянье неба быстро остывает,
Бросая под ноги серебряный песок.

Луна, молочным бликом света,
причудливые тени продает,
Как будто писана пером поэта
Из тьмы деревьев вдруг ночная дева восстает.

Ее лицо прозрачно и невинно,
Одежды сотканы из млечной пелены,
А волосы, как будто из крапивы...

Мраморный цвет молодого лица,
Губы малиново-красные.
Как темное небо черны глаза
Блеска тайного ясные.

Шорох струящихся тканей в ночи.
Слышится взмахи веера.
И зажигаются красным огни.
Танец таинственного вечера.

Запах сандала, отблеск порчи.
Смех, будто соловья пение.
И колокольчик звучит от ноги
Лотос качается от ветерка веянья.

Танец адзума заводит она, не спеша,
Шум затихает в тоже мгновение.
Музыка сямисэна станет слышна
И началось представление!

Веер летает вокруг...

Ты не дарил мне роскошных букетов,
Под ноги из норки манто не бросал,
просто в минуты тяжёлые эти
молча и твердо меня поддержал.

Всего лишь делился и сердцем и кровью
То же страдал, но держал на краю,
Из пропасти боли своею любовью
Меня ты поднял, и я снова живу!

На границе добра и зла
Я увидел мир и покой...
Не-насилие и не-страх.
Бесконечное небо вверху
И на небе звезда низачем.

***
Откуда знать мне что такое Я,
когда я это всё...
Я небо и земля,
Я - всё что вижу, слышу, знаю и не знаю...
Двумя глазами Землю обнимаю
И космосом могу заполнить грудь...
Я просыпаясь утро начинаю,
Я завершаю мир, лишь стоит мне заснуть.

***
Сегодня день -
как все другие дни
такой - же.
всё так же оседает пыль на коже
Всё ближе смерть
Хотя она
не...

Зачем, уничтожать любовь,
Топтать, ругая непристойно?
В ней рану бередить хандрой,
И с наслажденьем делать больно.
Зло, недоверие вселять
С какой-то завистью открытой.
Святое чувство истреблять
Смеясь, над разумом побитым.
Топтать ногами ее смысл,
То, в грязь с жестокостью бросая,
То с высоты, куда-то вниз
Толкать, надменно убивая.

Я пред тобою на коленях и умоляю:" пощади!"
Мне не забыть минут тех сладких, но они где-то позади.
Мне не забыть, как я тонула в твоих объятьях вновь и вновь,
И как кричала в упоеньи, поняв, в чем все же есть любовь.

Но ты как истинный пикапер меня, увы, понять не смог.
Жестокий, но необходимый судьба мне выдала урок.
Мне больно думать, чем была я в твоих божественных руках,
Но до сих пор я представляю себе, что Бог ты иль Аллах.

И подползаю к тебе ближе и умоляю:"повтори!"
Но не...

По Новосибирской вдоль Сенкт-Петербурга...
За узкоколейкой – в рощице просвет...
-- Господа, сходитесь! – И ударил гулко
Выстрел невозвратный – и упал поэт...

Возле тихой рощи катится троллейбус.
Искрами контактов вспыхивает мгла...
Может потому Россия все болеет,
Что она Поэта не уберегла.

Клен осиротелый - поминальной свечкой,
А сентябрьский дождик - по Поэту плач...
В этой тихой роще, здесь, за Черной речкой
Мать-Россию в сердце поразил палач.

В веке-людоеде -- новые...