Шип

Хранят Эзоповы слова
столетий воды…

Когда-то волею Зевеса Прометей
дороги людям указал в потоках дней.
Их было две:

дорога Рабства,
путь Свободы.


Свободы путь вначале узкий и крутой,
шипами полный и опасностей, к концу
он станет плавным, подходящим мудрецу,
плодоносящим от ручьев воды живой..


А Рабства путь в истоке ровный и приятный,
в цветах и полный наслаждений, но потом,
к исходу, узкий и со множеством препон,
со страхом смерти неотступной, безвозвратной.

Когда ты оказался вне идей,
Вне мысли, вне борьбы и вне сомнений,
Когда в миру у чувств своих плебей –
Ты будешь вне страданий и гонений,
Не станешь за другого ты стеной,
Не отомстишь за боль меньшого брата,
Ты будешь с петушком над головой
И с разрисованным лицом, как клоунада,
И на потеху выставишь себя,
И для других не будешь ты причиной,
И заметет твой след легко страна
За то, что был не с ней в ее кручину…



Молись однажды, воззови к себе,
Не охлаждай порыв в уединенье...

Тишина прокралась в мою душу,
Растворившись во всём без следа.
Я молчу. Я пытаюсь слушать,
выдержав паузу до конца.
Расскажи мне теперь, ну кто я???
Дьявол что побывал в раю,
Или ангел с такою волей,
Что из рая спустился во тьму?
Или может это не важно,
Когда в смутном безумье дней
Потерять мне тебя так страшно
И не быть никогда твоей.
А теперь тишина повсюду
Раскидала свои шипы.
Я не буду кидать посуду
Упрекая, как мы слепы.
Лишь моё отраженье знает
Что такое безумная дрожь...

Март месяц на исходе. Утрами холода.
Тропинки у подъездов покрыты коркой льда.
На небе тучки хмуры, а звёзд небесных рой,
Играет с чуть заметной продрогшей синевой.

Деревья стоят голы и краюшек луны,
Улёгшись им на ветки, досматривает сны.
Морозец шипит щеки, а свежий ветерок,
Прохладою весенней ласкает мой висок.

Спешу я на работу, любуюсь красотой
Весеннего рассвета, что брезжит над землёй.
Вдыхаю свежий воздух, прохожих почти нет,
Лишь кое-где в окошках зажжется тусклый...

Куда-то вдаль зовёт тропинка незнакомая,

Манят и сине-бирюзовые глаза.

Я хулиган,но не шпана дворовая…,

Во мне живёт о боли прошлого слеза.



Порос быльём порог,оделась крыша мхами,

Никем не черпана вода из родника.

Тот не обласкан двор желанными руками,

Лишь маков цвет горит на месте цветника.



Шипами поросла судьбы моей обочина,

Штормят родные синь и бирюза…

И окна в доме стужей запорошены,

Не отдаются эхом смеха голоса.



Эх….Где же ты то лето...

Сыскал, что потерял? найти, что суждено?
Не знал, упало, что-то с воза, пропало, уколо-
ла словно роза, шипом, он на колени и долго
«шарил», теребил, в пыли, потерю, найти хо-
тел, летело время, пространство, скрыло, «не
поверю», и ползал до утра, не ради славы, а
«доминанты», «яростной приправы», откуда
взял её, сама явилась, и за руку вела, глумилась

На вершине мира
Спит усталый снег
Тучи много ниже
Только солнце видно
И Неба фиолет
Бесконечный бег

На вершине мира
Ветер фиолет
Все время гудит
Воздух разряженный
На губах шипит

На вершине мира
Нет ненужных слов
Глаза в фиолет
Окрасила любовь

На вершине мира
Мороз фиолет
И с вершин Памира
Шлет Миру привет

Когда будет плохо
Станет темным свет
Ощути на вдохе
Памира фиолет

Но помнит сердце
Сладкий запах роз,
А не шипы, пронзившие его...

Что-то не так, что-то неверно,
Что-то неправильно сделал опять.
И на душе муторно, скверно,
Что же нет так?! - не могу я понять.

Что-то смеётся во тьме за спиной,
Дышит в затылок и тихо шипит.
Я обернусь — никого нет со мной,
Пусто, лишь ветер листвою шумит.

И день ушедший, мысленно снова,
Весь перебрав, не могу найти в нём,
То, что могло дать, к волнению повод,
То, что теперь, жгёт тревоги огнём.

Так отчего же душа бьёт тревогу,
Что то не так — мне кричит вновь она.
С неба...

- Кофейку предпочитаю, -
шипит нежная змея
от кофеина улетаю