Щемящий

Сегодня я, а завтра, кто-то,
щемящим возгласом пронзен,
под снежным пологом полета
поймет намек чужих времен.

Страницы знаками пестрея,
откроют будущий секрет...
Cредь серых скал Гиперборея
шлет ненавязчивый совет.

В обычном дне, кромсая время,
усталых звезд сметая пыль,
взойдет мечты заветной семя,
собой, рождая к жизни быль.

В который раз отсчет начнется
с надеждой в новое, опять,
и кодом матрицы ворвется
в умы пришедших постигать.

18.05.2008

Хоть ты не юн уже, июнь,
Но как ты здорово играл!
Где столько взял щемящих струн
На выпускной последний бал?
Где нежность грустную копил,
Чтоб сразу выплеснуть на нас,
Когда, как поезд, укатил
Куда-то в ночь последний класс?
Зачем бросаешь нас, июнь,
Вокруг себя, как семена?
Взойдём ли, друг? Три раза сплюнь.
Взойдём! - хотя и не весна.
Куда ты сам идёшь, не юн?
Чтоб знойным летом кануть в Лету?
Ну, нет! – все дни и ночи эти
Твои – теперь со мной, июнь!

В потоке реют огненные духи
о чём они вещают в смутной мгле?
"Вы, люди, остаётесь вечно глухи
и вечно слепы на своей земле,
вы гасите Божественные звуки
и как кроты копаетесь в золе..."

* * *
Плывут над миром
древние светила,
о чем они там шепчутся в ночи?
"Пока любовь тебя не подчинила,
ты над природой власти не ищи.
Пока ты не постиг закона судеб
не домогайся власти над людьми,
не оскверняй свой путь,
и пусть он будет
предначертаньем звезд в твоей крови!"

Земля, кружась...

Прохладный бархат травы…
Руками нащупать пульс,
На сердце рваные швы,
Но все-таки - остаюсь…

Беспечные облака...
Глазам отрада без слез.
Кому-то ведь дорога,
И любит кто-то всерьез…

Как странно осознавать
Нехватку ласковых рук.
Мне без тебя не узнать,
Что происходит вокруг.

Шепот щемящей тоски
Когда тебя не обнять.
Кричит душа – Помоги…
Мне без тебя не летать…

Чистый лист бумаги, белый и невинный
Ты предвестник смерти или жизни длинной
На бумаге пишется летопись веками
И любовь щемящая грустными стихами
Станешь протоколом на ночном допросе
Или вестью с поля о славном сенокосе
Будешь телеграммой с оплаченным ответом
Или станешь в театре ты входным билетом
Грамотой отметишь новые рекорды
Или песни звонкой первые аккорды
Чистый лист бумаги, станешь ты газетой
Где среди портретов не найти ответа
В дни кровавой сечи, следом за боями
Станешь...

Мелодия старого танго
Тревожит мне сердце опять.
В ней есть нераскрытая тайна.
Эх, если б раскрыть и понять!
Щемящее что-то, берущее
В печальный и сладостный плен,
Душе просветленье несущее,
Пронизывающее, как рентген.
Мне в грудь половодьем нахлынет
Весенней сирени дурман,
И вспомнится с юной богиней
Тот школьный наивный роман,
Далёкая та танцплощадка
В сияньи вечерних огней,
Где трепетно, нежно и сладко
Ладонь её млела в моей.
И парк институтский, шумящий
Ветвями седых тополей...

Я нотами своей души
Настрою струны на гитаре,
Чтоб музыка лилась в тиши,
А не рыдала,сердце раня,

Чтоб каждому старалась донести
Щемящим перебором та гитара,
Как может музыка души вести
К вершинам звезд-испить нектара.

Волшебный сок из звездной пыли,
Из света солнца и луны,
Испив который б утолили
Познаний жажду истинной любви.

Аккорд гитары тронет струны
Дремавшей до сих пор души
И взвьется песня ночью лунной
Из сердца к Млечному пути...

Серое небо
Луч пробиться не может,
Утро печально.

Такая зима
Мокнут грезят о весне
Продрогшие дома.

Музыку неба
Сердца звуе не нарушит
В пространстве ночи.

первый желтый лист
как выстрел осени
Лето в разгаре.

В июльском небе
Мириады звездочек
Я не одинок

тихой улицей
Мчится щемящая нежность
Жаркое лето.

В странном желании
Ветер срывает с берез
Желтое платье

Год пролетел в одно мгновенье!
Вот так и старюсь — с поколеньем.
Жизнь, словно в опиумном дыме,
Проходит мимо — бригантиной.

А в сердце то тоска, то сладко.
Любви щемящая загадка:
Возникновенье притяженья
И вкус запретных наслаждений.

Но все исчезнет, как и это;
Недаром ж вертится планета.
Руин громадный Колизей
И сновидений дым — музей.

Прах с жалостью перебирая,
Мы видим, как себя теряем
В летах и в сгинувших друзьях,
Тю-тю, прощай, увы и ах!

Все к новому нас манит...

Ни хвалы, ни хулы не услышишь.
Ни в свой дом, ни ко мне не придёшь.
Ты уже ничего не напишешь.
Ты уже ничего не споёшь.

Разве только на плёнке магнитной
Нам оставлены песни твои.
Может, песни, а, может, молитвы
Богу, людям и поздней любви.

И печалясь, и радуясь искренне,
Не найдя утешенья в вине,
Ты их пел то надрывно и истово,
То на нежной щемящей струне.

У могилы твоей мы, Геннадий,
Постоим, о таланте скорбя.
Если можешь – прости Бога ради
Эту жизнь, что сгубила тебя.