Щадить

Он был жалок, убог, печален.

Часто кашлял и шмыгал носом.

"Дурачок" — ему вслед шептали

Все подряд, и глядели косо.

Делал вид, что не обижался,

Был приветлив, учтив, радушен.

Притворялся, и улыбался,

Пропуская смешки сквозь уши.

"Смейтесь! — мыслил. — Смотрите сверху!

Я вас выше! Уж я-то знаю!

Ваш удел — мерить вашей меркой!

И за это я вас прощаю!"

Он бродил, незаметной мышкой,

В переулках, где меньше шума,

Спрятан в серенькое пальтишко,

Весь утоплен...

Хватит окунать себя в прошлое,
Это не река, а болото,
Все вокруг луга уже скошены,
Опустелый дом и ворота.

Но стучится сердце тревожное,
И найти там хочет кого-то.
Совершенно неосторожное
Не щадит себя за работой.

А его желанье несложное
Своё тепло отдать и заботу.
И уже тропинка протоптана
В прошлое шагать год за годом.

Что значит любить беззаветно, без памяти?!
Ответ разыскать, я думаю, можно.
Тебя рядом нет и в душе моей паника,
Ведь жить без тебя в этом мире так сложно.
Ведь это, когда задыхаешься просто
От каждой минуты не рядом с тобою,
Когда без тебя жить совсем невозможно,
И жизнь представляется только игрою.
Свои персонажи, сценарии, сказки...
А жизнь не щадит, не прощает ошибок,
Нет взглядов, объятий, забыты все ласки
И хочется просто забыть все обиды!!!

Отбирает жизнь временем силушку,
Старцем станет лихой удалец.
Удальцов гордых, времечко высушит,
Но огонь не затушит сердец.

Годы сделают белыми головы,
И уже нет как прежде кудрей.
Но сильны и по прежнему молоды,
Удалые, душою своей.

Не остынет душа их горячая,
Удаль их не подвластна годам.
И они лишь в движении счастливы,
До конца помогая друзьям.

Время, время — не ведает жалости,
Власти нет в нас над ходом его.
Не избегнуть, живя долго, старости,
Ведь она не щадит никого...

В тумане, в лесу заколдованном,
Он скачет сквозь времени сон.
Лица у него нет и холодом,
Обдаст, на тропе встретив он.

Подарит с ним встреча несчастия,
Взглянув тьмой, в неё заберёт,
Он радость из сердца, проклятие,
Взамен даст, оно в нём живёт.

И если в том, кто его встретил,
Любви нет, не знать им тепла.
Они позабудут о свете,
Став верными слугами зла.

Кто он — этот всадник таинственный,
Пришедший из давних времён?!
Зачем, тенью мрачною мчится он,
Щадя здесь лишь тех кто...

От смерти вряд ли Йорик претерпел,
Певцов ночных Гекаты отраженья,
Призраки за восьмой стольницей, пел
Художник всякий глорию ей, жженья

Порой и адской серности, увы,
В тенетах славы значить не умея,
Что праздновать в себе мокрицу, вы,
Времен иных скитальцы, Птолемея

Сумевшие, быть может, оценить
Учёный подвиг, маску ретрограда
Унёс в могилу он, а хоронить
Идеи любит Клио, маскерада

Тогда ей и не нужно (сей чудак
Достиг великой мудрости и тайны
Покров чуть совредил, когда...

Отчего наши мысли так черны и бегут?

Что нас пугает и так теребит?

Счастье и радость на каждом шагу,

Лишь оглянись, ты жив, не забыт.


И рано ещё уходить на покой!

Времена битв, дела и мечты.

Что же случилось с тобой и со мной?

Что нам мешает, молча идти?


Сотни фильмов новых и книг чудных,

Но мало достойных слов и идей.

Как много встречаешь злых и больных,

И как мало счастливых и страстных людей.


Мы не щадим себя пустыми сомнениями,

Слушаем мёртвую...

Впервые Ксеркс увидел мир ночной
В приходе, византийскими камнями
Возвышенном, жемчужною трухой
Гербовник звезд троящем в тусклой раме.

И стройные в душе ряды зажглись,
И странные образовались реки,
Прекрасно освещенные, как высь,
Пространством, убивающим навеки.

Быть может, над водой Левиафан
Акафисты речет, молясь потиру,
Когда сквозь сон в астральный океан
Вплывает рак по лунному эфиру.

Быть может, разве лунные огни
Для иноков одних верхонебесных
Светятся и серебром горним...

Галерея сия появилась
Постепенно, холст за холстом.
Кисть художника отразила
Мысль его в изложенье простом.


История эта полна удивленья.
И мало таких, кто поверит в нее.
Но мир в ней описанный дышит волненьем,
Которое радует или гнетет.

Она мне открылась, когда был я молод,
Когда еще был неиспорчен судьбой,
Когда я желал утолить знаний голод,
Когда вся природа была мне родной.

С тех пор стал я тверже, стал тяжелее.
Уже мне неведомо чувство родства
С природой великою, что...

Когда святые выси отражались
На терниве кандального пути,
Мы с патиною медленно сливались,
Не чаяли стезей иной идти.

Преложны ледяные эти свеи,
Зерцало вседвоит великий путь,
Удавки ль обвивают цепко шеи –
Нельзя ко небоцарствию свернуть.

Нельзя его и узреть богоданно,
Елику поалмазно сочтены
Альфийские светила и огранно
Серебро, истемняющее сны.

Последние осветлены притворы,
В розариях горит уже зола,
Светила наполняют мраком взоры,
А бездна, яко солнце, возлегла.

Висят...