Шесть котят

Уходил однажды на работу,
С завистью смотрел я на кота.
Кот дремал, не сдерживал зевоту,
А в глазах читалась скукота.

Вот ведь жизнь! - подумал я и вышел, -
Спит и ест, и по ночам орет.
Ладно бы, тебя никто не слышал!
Думаешь, что кто-то подпоет?

Кот лежал на теплом одеяле
Полусонный, в утренних лучах...
Многие поспать с утра мечтали,
Но мечты их потерпели крах.

Уходили люди на работу...
Каждому свое, кто-то сказал.
У людей свои мечты, заботы.
Что другого я от жизни ждал?

Я рыжий кот - обормот,
моё имя Бегемот,
а хозяин мой Федот.
Я люблю сметану есть
и куда-нибудь залезть.
Этот дядя полный "жмот",
ничего мне не даёт -
голодаю круглый год.
Стоит где-нибудь присесть
и кусочек рыбки съесть,
сразу мой Федот поймёт -
рыбу в шкафчик уберёт,
у меня "гудит" живот .
Вот!
Будто-бы смогу объесть,
хоть я кот - имею честь.
Пусть пойдёт он в огород,
там его работа ждёт.

На базаре когда были
мы кота там прикупили.
Он красавец, спору нет,
кот в рубашечку одет.

Все соседи обалдели,
на него во всю глазели.
Не поверите, потом
прибежал и управдом.

Ну, как же начал он кричать:
"А вы поставили печать?".
- Дорогой наш управдом,
сядем вместе за столом!

- Ешьте, дядя, холодец,
кот законный наш жилец!
Он старается, жуёт,
виду нам не подаёт.

Тут выходит наш жилец,
управдом был не храбрец.
Дядя как-то испугался,
сразу к выходу собрался.

Машет...

Вот славный сочинитель сказок,
Придумщик всяческих подсказок,
Собравшись делать ход ладьей,
Держа ее перед собой, мурлычет:
– Занят ты игрой, так даже скучно мне с тобой.
А, хочешь, покажу картину, занятную, из бытия?
В ней участь принимал и я.
– Да полно хвастать, всякий знает,
Что в жизни сказок не бывает.

Но Серый не окончил речь,
Как кот ученый ухмыльнулся,
Свою накидку скинул с плеч.
Ее повесил как экран,
А на экране дивный стан прекрасной девы.
Дымка тает, и...

Жил-был у речки серенький кот…
Ну, возраст примерно, пол года иль год…
Был очень шустрый, любил поиграть!
Бегать по полю, и когти чесать!

И вот в один день кот на дерево влез…
А ветки густые, наш котик исчез!
Видим мы снизу, в листве есть усы!
Очень хотел кот тогда колбасы!

О, как притаился наш серый хитрец!
Вот слез бы ты сам, и был молодец!
Но видно придется тебя выручать…
Чтоб был ты доволен, и начал мурчать…

И вот я несу палку той колбасы!
Глаза заблестели, и встали усы...

Рыжий кот служил народу, долго, весело, легко.
Но случилось в непогоду,
Быть от дома далеко.
Ведь на службе ты не скажешь, не поеду я туда, если Родина прикажет - есть готов, спешу всегда .
Там наш рыжий заразился, стал линять, потеть, чихать.
И друзья его по службе, стали в госпиталь писать.
Мол болеет наш коллега,
Не дослужбы пареньку,
Окажите нам услугу.
Пусть кота возьмут в Москву.
И последним самолётом,
Без сознания кота, отвезли его в столицу и конечно в КБК
Перелет был...

У нас живет в розетке ток.
Мне объяснить никто не смог,
Что он за зверь, что он за цапля,
Что может клюнуть, или цапнуть.

Кто он такой, тот самый ток,
Что не похож на молоток,
Но может стукнуть и ударить,
когда рукой в розетке шарить.

Ведь может он не ток, а кот?
И очень любит молоко?
Когда в розетку капнешь каплю,
Фырчит как кот, а не как цапля.

Я приручу токо-кота
И маме покажу, когда
Она придет домой с работы -
Поглажу ток с улыбкой,
Вот как!

Вот слово нет, и в поисках значений
Мой черный кот, как маятник полночный,
Спешит на рандеву пересечений,
Пересекая нить пути заочно,

Чтобы взглянув на чистую бумагу,
Не осознать предчувствия, при этом,
Чуть замирая перед каждым шагом,
Высматривать отсутствие приметы.

У слова так много толкований,
Пять сотен и тысяча ,
Мой черный кот к полуночи устанет
Искать ответы в лабиринтах сложных,

От немоты беззвучных интонаций,
До тишины не сказанного слова,
Пытаясь, безусловно...

Как странно, страшно мир устроен.
Ещё вчера ты с нами был,
Ещё вчера был всем доволен,
Спокойно спал, был полон сил.

Но день прошёл, и ночь промчалась.
Гонец принес плохую весть.
К тебе беда в дом постучалась,
А ведь тебе лишь двадцать шесть...

Костлявой поманив рукою,
Она уводит в мир теней.
Не в силах совладать с судьбою,
Покорно следуешь за ней...

На шестой струне я висел три дня…
Всё боялись снять – вдруг подвох?
Задохнуться мог, но спасла меня
Нереальная сила ног…

Дотянулся я до земли ногой,
На носочках стоял, терпел…
Говорили - псих, что дурак головой,
Но я высказать всё успел…

Как же жаль теперь, что язык отсох,
Да тяжелой стала рука…
Что не грязь - то боль, что не крик - то звук,
А теперь - лишь сплошная весна.