Шестая раса

Стояла Русь шесть с половиной тысяч лет.
Считала дни свои от мирозданья.
Князь града Киева Владимир дал обет
Константинопольцам, для своего у них признанья.

Там Патриарх был Николай второй,
Прислал духовников для русичей крещенья.
И произнёс Владимир над Почайной над рекой
Молитву, что от супротивного врага спасенье.

И принял древний Днепр, тогдашняя Почайна,
Народ руосьский. Вот крещение Руси.
Не обратить во христианство весь народ речами,
В теченье девяти веков язычество в...

В начале было слово,
Так Библия гласит.
Оно всему основа,
То доказала жизнь.
Оно порой калечит
И лечит снова нас.
Оно основа речи
И возглас, и указ.
Минутное молчанье,
Неспешный разговор.
Причастье и венчанье,
И радость, и укор...
Сначала было слово,
Нам спорить смысла нет.
Оно всему основа
Почти шесть тысяч лет!

Один пюпитр как бы гол
И оставлять его неловко.
Треножник,шест, вверху головка,
Ненужная совсем без нот.

Лишь только трио - музыкант,
Пюпитр и ноты ладят дело,
И зрителя летает тело,
И замечается талант.

Пюпитр и ноты,- музыкант
Использует все эти средства.
Поверьте, каждому есть место
И на земле, и в небесах.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2014

Ни ставень, ни проёма, лишь ветер, ты, его пор-
ывы, испытал? подъём, играют трубы, ты слыхал,
(услышал)?... взирал, как врач, как лекарь, как ва-
мпир, энергию свою скопил, чтоб отдавать, для
страждущих награда, палата номер шесть, тебе,
всё это надо? расслабься, только слабость побе-
ждает, всё ерунда и ёж рожает, (ежиха, то есть),
кутерьма, иллюзии и бред, в придачу, всё это не-
спроста, он, не заплачет, лишь путы рвал, зачем
его стреножил? свободой накажи,................... и...

Сколь весною урочно письмо,
Аонид лишь брильянтами тешат,
Вейтесь, звезды, Асии трюмо
Нас явит и Цианы опешат.

Хоть архангелы помнят ли сех
Златоустов, терницы вознимем –
Соглядайте еще в небесех
Вишни, агнцев, мы золото имем.

Вакх нестойкий астрал оцветил,
Где порхали блеющие Евны,
Их туда ль и со ядом впустил
Падший ангел успенной царевны.

Шестьдесят шестой опус

Будет майский ли сад под луной
Во холодной опале томиться,
У Гиад воспируем весной,
Аще некуда боле...

1.Законы ерунда? пустое? материальность мысли зноя,
что идеально для тебя, уж лучше обобщить итожа,
что для нутра, то нам и гоже, семь иль восемь или шесть?
всё, как на это тихо сесть, и думать о себе возможно,
и ложно и правдиво всласть,......а то, что думают о вас,
то подытожит жизни квас,....а боль от бесов или бога?
в чьей власти ты, скажи серёга? во что ты веришь больше
здесь, чему подвластен тут и рядом, тот и поддаст тебя на-
градой, а знака нам не суждено, определить по ощущень...

Четыреста семьдесят пятый опус

Чермных роз ароматы пьянят
Бедных рыцарей, бледных апашей,
Май вознесся и кущи манят
Див и агнцев порфирною чашей.

Обернитесь, Гиады, камней
Мы черствее, из штофов меловых
Яд цедим, соглядая теней,
Буде пир во трапезных столовых.

Как упьется аидская рать,
Ханаан черепки отсчитает,
И явимся тогда умирать
В майском золоте, кое не тает.


Четыреста семьдесят шестой опус


Май волшебный, цвети и лелей
Тень Венеции, злать Одеона,
Мы любили...

Повстречала принца,
И, ей-богу я не вру,
Предложил жениться.
Соглашаться погожу.
Показать стесняюсь
Августейшего друзьям,
И монарший статус
Что-то не решаюсь взять.

И хочется, и колется, и мамка не велит.
Ну как тут успокоится, монаршество – магнит.
Как хочется богатства мне, но вот один момент –
У счастья африканского пять жён есть в двадцать лет.

Умоляет принц мой
Стать любимою женой,
Мне же быть терпимой
К жёнам, чтобы стать шестой.
Не бывать такому –
Быть единственной...

Страстью вечной Любви,
Как вторым Пришествием,
Разрезая пространство на «до» и «после»,
Нахожу планету, подходящую для Тебя.
Где раскроешь себя в взрыве сути своей
Стремительной бесконечностью.
Видишь, обхожу все рифы, иду напролом,
Разбиваюсь вдребезги, теряю себя,
Становлюсь больше того, о чем говорю,
Но держу Тебя сердцем за руку
И безвозвратно из царства теней вывожу.
И Тобою, как воплем без слов, становлюсь,
Шестым органом чувства.

29.06.14.
Наталья Шлемова

Иннокентию девятнадцать,
Он их прожил, всех нас любя.
Смерти долго зубами клацать,
Чтоб забрать его для себя.

Дважды падал из наших окон,
Да с шести, с восьми этажей!
Словно бабочка, ветхий кокон
Он менял на полёт стрижей.

Сотрясений и переломов
Ни на грош! И здоров, и чист.
И старухе с косой обломов
Отвалил наш парашютист!

Нашу речь понимает внятно,
Гонит прочь привидений тьмы.
И порою нам непонятно,
Кто умнее – он или мы.