Шелк

Я был весёлым и беспечным
С тех самых пор как родилсЯ
Ещё не чувствовалась печень
Ещё не плакали глаза
И продавщицы не хамили
И контролёры не пасли
Не раздражали клубы пыли
И не печалили нули
Я стал отчаянным и жёлчным
Теряюсь всюду и во всём
Не успокаиваюсь ночью
Хожу с растроенным лицом
И если что-то остаётся
В такой нелепой суете
То только утреннее солнце
Приподнимающее тень.

2.

Светло от мысли что смутились
И разошлись по сторонам
Кто виноват скажи на милость
К чему...

…В ранний час на лесной опушке,
за поводья коней ведя,
Шли бояре в шелках да злате,
Волчьи шкуры с собой неся.
Самый младший был всех проворней,
Вез с собой он не мало шкур,
От чего-то совсем не весел,
Но скорее ужасно хмур.
Видно совести вспомнил голос,
Что в ту пору ему твердил,
Их осталось всего лишь двое,
Вру, скорее уже один.

- Порази тебя гром, подонок!
Как посмел ты его убить?
Ведь совсем он еще волчонок,
Слышишь, брат за спиной рычит,
Свои лапки испачкав кровью,
Той...

Из пены морской Афродита ступила на землю,
Оставив следы из фиалок на мокрой траве…
Увидели боги – никто не сравняется с нею!
Никто не завидовал даже ее красоте.
Распущены длинные кудри ее золотые…
Укутана в них она словно в шелка.
Ресницы взмахнули! Под ними глаза голубые.
В которых, как будто, застыла волна.
Богиня любви, что имеет волшебные чары.
Не то что людей, и богов заставляет любить.
Она создает и сама разрушает те пары,
Которые не научились любить.

Отошла, отцвела, облетела
Моей юности шалость и дрожь.
Ты меня разглядеть не сумела,
Может был я не слишком хорош.

Твоё имя забыть я пытаюсь.
Не моя ты давно, не моя.
Одиноким бродягой скитаюсь
Никого, ни о чём не моля.

Мне бы стать перелётною птицей,
Улететь в безвозвратную даль,
Где бы стёрлись из памяти лица,
Где бы прошлого было не жаль,

Где нет зависти, чёрного глаза,
Нет тщеславия, подлости нет...
Но лечу я, в порыве экстаза,
Мотыльком на мерцающий свет.

То ни свет...

Ничего я не крал у Есенина,
Сам свои сочиняю стихи.
Как и он, глядя в небо осеннее,
Каюсь я, совершая грехи.

Как и он, остаюсь неприкаянным,
И бывает, что горькую пью,
Как и он, я бываю отчаянным,
Без надежд оказаться в раю.

Тоже сильно тоскую по маме,
И когда остаюсь я один,
Все мечтаю утешить словами,
Мол, не очень плохой я ей сын.

Как ему снились старые хаты,
Бездорожье, рязанский простор,
Снятся мне на реке перекаты
И вершины заснеженных гор.

Как ему жалко мне...

Вдохновением полной луны
Я черпал ночную прохладу,
Бинтовал сумасшедшие дни,
Что стреляли в память бравадой.
Теплым шелком надежд пеленал
Беспокойное время томлений,
Я нашел, лишь, когда потерял,
Я поверил, лишь сдавшись сомненьям.
Откровением лунного сна
Я вдыхал наваждение ночи,
Ты со мною моя сторона,
Сторона одичалых пророчеств.
В мягких тканях спасительных слов,
В звездных ветрах на новых помостах
Я забылся, вспомнив любовь,
Я ответил, уйдя от вопросов.

Она явилась в огненных шелках
И с алой розой в черных волосах.
И только мертвенная бледность щек
Мне рассказала, КТО ко мне пришел.
Змеились локоны на мраморных плечах,
И темный отблеск тлел в ее очах.
Она ко мне с улыбкой подошла
И руку ледяную подала.
И я услышала, как где-то за спиной
Упало тело – то, что было мной.
И я за ней безропотно пошла…
А как иначе? Я ведь так ждала!

Что стоит мысль? Одетая в шелка,
Благословенная заморским грантом –
Она лишь рикошетит по талантам
Случайной пулей скромного стрелка.

Что стоит мир, оставленный в заклад
В ломбарде удивлённому еврею?
Он вход в полупустую галерею,
В которой разместился пыльный склад.

Что стоит стих, приправленный как суп,
Щепоткой специй самолюбованья?
Он вызывает только состраданье:
Забытый в морге безымянный труп.

Я буду листать, вспоминать эти длинные, странные письма,
В мыслях...
Рассказы о ветре холодном и грустном, плакучем дожде…
Я буду глядеть сквозь сырую, ненастную, серую призму…
Там призрак
Намокший, в лохмотьях, устало плетётся к осенней черте…

Но, знаешь, не буду грустить, на туманного странника глядя.
Хватит.
Убогим рваньём он прикрыл свой расшитый шелками камзол.
Смывают лохмотья дожди, и предстанет он в ярком наряде,
К досаде
Всех тех, кто на праздник осенний не петь, а...

Для того, чтоб писать о тебе
Мне не нужен какой-либо повод,
Ведь ты – всюду, ты – в каждом дне,
Мной написанном слове новом.

Как назвать то, о чем я пишу?
Может быть – дневником откровений?
Я всю жизнь свою карандашу
Отдаю за счет сновидений.

А еще так же письма пишут.
Пусть – не зная, но все же – с надеждой,
Что, прочтя письмо, он услышит:
Сердце бьется быстрее, чем прежде.

Может, это – в любви признанье,
Моих мыслей с бумагой – помолвка,
Отраженье моих мечтаний,
Моих...