Шелк

Ты далеко, а я блин рядом
С голимою своей тоской
А пацаны исходят ядом -
Ты думаешь, братан, на кой
Об этой (о тебе ну то есть)?
Забудь, наплюй и разотри
А я пишу уже не повесть
Роман конкретно о любви
Нанизываю буквы в строчки,
Такая шняга, охренеть
Мне кажутся пустыми ночи
И в листьях чудится мне медь
Медвежьей шерсти шелк и нега
И шелест быстрых птичих крыл
Эх, ёшкин палец, ща бы снега
Я б сердце в этот снег зарыл

Мягко светит луна, полутени легли,
Чуть трепещет свеча и губы мои,
Поезд где-то промчался, хрусталь прозвенел,
Надоело встречаться между сотнями дел.

Надоело бороться за чужое тепло,
Сердце птицею бьется, но тебе все равно,
Два чужих человека на секунду сошлись,
Отомстила им вечность, и остались на жизнь.

Захлебнувшись от слез, я кричу: «Не бросай,
Любишь ты не всерьез, но еще поиграй…»
По плечу ползет шелк, и крепчает вино,
Вдруг дверной замок щелк – и немое кино…

Течение ее возбужденных глаз –
Бриллиантовый дождь.
Теплота кожи,
Как шелк июньских лугов.
Свежесть прикосновений –
Изумрудные хвои леса.

Задержим ночь.
Растянем, насколько возможно,
Нашу жажду.
Утопим мгновенье
Друг в друге.

Рви струны, сыграем сердцем.
Разденься,
Скинь полдень стыдливый.
Не важно…
Не нужно…
Все можно…
Безмерно…

Смотри, как тени игривы.
Ищи меня в ливне
Лунного сока.

Обворуем рассвет,
Продлим холодный блеск ночного солнца.

Обнажи свою грудь...

А в зеркале за маской ты скрывала
Ту страсть и нежность, как ее унять?
Там женщина всегда торжествовала,
И пряталась отчаянно опять.

А в зазеркалье бушевала вьюга,
И где она, грядущая весна.
Вся алая, а белая округа
Вдруг подчеркнула как она бледна

И влюблена, печали отторгая,
Внимая только зеркалу и сну,
Все кажется, к нему идешь нагая,
Поверила и в чувства и в весну.

Но там метель опять, как та в начале,
Что душу заморозила в тот час.
И только птицы дивные кричали
И в снег...

Жадно вбирая твое присутствие,
растворяюсь безвременьем в кофейных глазах.
Как шелк, струится ласковый воздух
несдержанного дыхания.
Ты же знаешь, как мне тебя не хватало,
как я был пуст,
как на губах
повисало вопросом
одиночество,
как в лунном мерцании
ночь остывала,
брошенная, бесприютная…

Алчно глотая минуты
сердечным вихрем,
милая,
забудь, что есть завтра,
вчерашний день обратится пылью,
остановись глубиною озер небесных, смотри
только в сейчас, искра сиюминутности хлынет...

Потрясена, расколота как глиняная чаша,
узоры вышивки распущенной стихии.
Когда то стены охраняли от беды,
Из под руин шепча,
а где же (дэ)? жалея что не знают матюки.
Сейсмическая плодотворность каши,
в которой лет ( хунь и ) погребены.
Пань гу, разгневали и стольких обрекли.
проделать вывод об остатках стратосферы.
Бамбука кончик окунув в тела.
чтобы заполнить малые приделы,
в которых и моя семья видна .
Хотя кого - то это вовсе не задело.
пу, не обтесанное, "вечное дитя...

Вначале шел снег, искрясь разливом алмазной крошки и ослепляя молоком,
затем распустилась душа ручьев, проклюнулся юный малахит, воскресли псалмы леса,
после солнце налилось соломенным жаром, пробился нервом лазурным гром,
вскрылись озера хрустальной влаги, вечер, качаясь на ветреной леске,
обдавал сердечным теплом, и, наконец, расшатанный тон природного бала
вскружился золотом сна, обрядился дождливым лиственным свечением, заревой грустью,
а потом опять были барочные этюды снежных...

Осыпал лаской солнечный прибой –
я знаю, это ты.
Укрылись в жемчуг лилии дорог –
мгновенье для двоих.
Оделся в бархат силуэт ночной –
я чувствую тебя.
Закат рубином льется на порог –
то шепот губ твоих.
Звенят созвездья золотом души –
услышь молитву ночи.
Шелк ландышей, плеск ветреных ручьев –
отдайся зною сердца.
Глаза надежны, родники свежи –
укройся пледом мая.
Опалом блещет радуга лугов –
без срока вместе.
От жажды рдеет молодой рассвет –
испей моей.
Стирает грани...

Бьющие ключи-
Влюбленные в ночи.
Холмы,как пух-
На них костры...
Зола,полынь,
Ромашки шелк-
И ты...
Дурман буджакского вина,
Глаза,звезда
И синева

1995 год,весна.

Просыпайся, просыпайся!
У дверей стою твоих.
Звуки, словно поцелуи, -
Лишь для той, кого люблю я,
Для тебя и ночь, и стих.
Просыпайся, просыпайся!
Звук крадется по лицу.
Сквозь ресницы улыбайся
Серенаде и певцу.
Просыпайся, просыпайся!
Под гитары тихий звон
В шелк шуршащий одевайся,
Выйди, выйди на балкон.
Просыпайся, просыпайся!
Звуки стонут, тишь губя...
Это сладостное пенье,
Это жаркое волненье
Пусть разбудит лишь тебя.